– Чего так долго?! – недовольным тоном начал Федор. – Мы с Джоном уже замерзли!

– Я не просила меня встречать, – резко осадила его Ася.

– Так ведь Джон волнуется, – сменил тон Федор и, ускорив шаг, чтобы обогнать Асю, заглянул ей в лицо. – Что-то случилось? Ты чего такая злая?

– Да нормально все, – Асе стало стыдно за свою резкость. – Устала немножко. А в чем выразилось Джоново волнение?

– Да тут это… Я загуглил, где можно еды какой-нибудь быстренько перехватить, выбежал в магазин, буквально сто метров. А он разволновался, давай выть. Соседи закипишевали, позвонили хозяйке. Она прискакала. «Собачек, – говорит – люблю, но соседей больше. Еще одна жалоба – и не обессудьте».

– Плакал, бедный? – Ася присела на корточки, погладила пса. – Он же совсем холодный! Пошли скорее!

А потом в маленькой кухоньке, такой же светлой и позитивной, как комната, с холодильником, увешанным магнитами с изображениями экзотических цветов, они пили чай с гамбургерами и делились информацией, которую удалось раздобыть.

Федор еще дома разыскал список звонков Братской за последние три месяца и потратил день на их систематизацию и опознание людей, стоящих за цифрами телефонных номеров.

– Ничего особенного – салон красоты, заказ воды, школа танцев. Пара так называемых подруг. Отзываются не очень тепло. Похоже, Братская была еще та штучка.

– А мужчины? Мне сказали, что у нее был любовник. Приходил довольно часто. Почему-то Вениамин, сосед из сорок пятой квартиры, сказал, что у него одежда, как у католического священника.

– Ряса, что ли?

– Представляешь, – Ася улыбнулась, – я тоже так подумала.

– Мысли сходятся, – Федор хлопнул себя ладонью по лбу и довольно заржал. Потом снова сделал серьезное лицо. – Если и был любовник, то, скорее всего, они общались по Интернету. В скайпе или по имейлу. Или еще как-нибудь. Нам бы проникнуть в ее квартиру…

– Тебе завтра представится такая возможность. – И Ася рассказала о данном Лене Павловне обещании.

– Что? Я работать поломойкой? Что за байда?

Ася молчала, увлеченно рассматривая начинку гамбургера.

– И потом Джона нельзя одного оставлять в квартире. Или ты хочешь следующую ночь провести на вокзале?

– Джона возьмем с собой, – ответила Ася, положив гамбургер на тарелку. – Скажем, что он сотрудник клининговой фирмы. Пойми, я же в глазах хозяйки квартиры – сотрудник правоохранительных органов. Не могу же я параллельно подрабатывать уборкой квартир. Это коррупцией попахивает. Зато ты сможешь покопаться в компьютере Братской.

– Ну, не знаю, не знаю…

– Понимаешь, я почти уверена, что круг людей, которых шантажировала Братская, не ограничивается тремя соседями по подъезду…

– Так, – оборвал Асю Федор. – Она еще и шантажом пробавлялась? С этого места поподробнее.

Ася в двух словах, не вдаваясь в подробности, рассказала все, что узнала у соседей Братской.

– М-да, – глубокомысленно проговорил Федор, – не дом, а содом какой-то. После таких историй задаешься вопросом, а остались ли на земле женщины, для которых слово «верность» еще что-то значит.

– Остались, будь уверен, – сказала Ася и хотела добавить что-нибудь насчет мужчин, но заметила, что лицо у Федора сделалось грустное-прегрустное. Видно, у его размышлений имелась какая-то личная подоплека.

– А Братская эта! Ну надо же! Придумала – танцы! Лучше бы в каком-нибудь конкурсе хавчика приняла участие.

– Почему ты так думаешь?

– В ее возрасте профессиональные танцоры уже на пенсию уходят, а она только начать решила. Там же растяжки, связки всякие и тэ дэ и тэ пэ.

После этих слов лицо у Аси стало каким-то отстраненным.

То ли зависла, то ли ушла в глубокое свопирование, решил про себя Федор и впился зубами в последний гамбургер. И только когда от гамбургера осталось одно воспоминание, Ася «отвисла» и глубокомысленно изрекла:

– Танец – это не просто набор движений. Это своеобразный разговор танцора со зрителем. Разговор, в котором задействовано не только тело, но и душа человека. Танцор делится со зрителями своими мыслями, переживаниями…

– Ага, как бы побольше бабла срубить с утративших бдительность соседей. Да уж, ничего не скажешь, полезные танцы.

– Федор, давай не будем осуждать женщину, которая пошла на поводу у своей мечты. Мечты – они, получается, бывают не только созидательными. Они порой убивают…

Ася долго не могла заснуть. Ее тревожили мысли, абсолютно далекие от убийства Братской. Не давал покоя рассказ Кати о ее скоропалительной любви. В любовь с первого взгляда она не верила. То есть теоретически возможность существования подобной не отрицала, но твердо знала – с ней ничего такого не случится. Ведь не полюбила же она Ваню с первого взгляда. Потребовалось время, чтобы узнать его, почувствовать всю прелесть надежного мужского плеча, научиться этому самому плечу доверять. И вот сейчас Вани нет рядом. Хорошо, что она еще не окончательно отвыкла от навыков самостоятельной жизни. А если бы отвыкла? Получается, лучше не привыкать?

* * *

– Здравствуйте, Асенька, – радостно приветствовала на следующее утро Асю хозяйка квартиры, в которой проживала Братская. – Какая у вас собачка серьезная. А это, – она указала движением головы на Федора, – и есть сотрудник фирмы, которая приводит в порядок места преступления?

Федор нарочито вежливо расшаркался:

– Да, это мы! – и уже деловито добавил: – Вы лучше показывайте, куда идти, а то у меня сегодня еще один объект.

– Конечно, конечно, – засуетилась Лена Павловна. – Я вам подготовила тряпки, средства моющие…

– У нас все свое, – важно ответил Федор. И, подумав, добавил: – Регламентированное.

А Ася мысленно похвалила себя за купленные в магазине возле остановки принадлежности для уборки. Правда, Федор утверждал, что, согласно информации, выловленной им в Интернете, кровь лучше всего смывать кока-колой, но Ася предпочла воспользоваться собственноручно проверенными средствами.

– Вы уж извините, Асенька, но я с вами не пойду, – сказала Лена Павловна, открывая дверь в квартиру, где жила Братская. – Я потом…

Это отлично вписывалось в планы начинающих сыщиков, поэтому возражать они не собирались.

В квартире, несмотря на раннее утро, было темно. Федор пересек комнату, отдернул тяжелые портьеры из темно-бордового шелка.

– Входите!

Ася шагнула в комнату и сразу же наткнулась глазами на очерченный мелом силуэт человеческого тела. Ноги вдруг сделались ватными, под ложечкой противно засосало. Она пыталась оторвать взгляд от зловещей белой линии, но не могла пошевелиться. В этот момент ноги ее коснулось что-то теплое. Ася вздрогнула, опустила глаза.