Исма с улыбкой протянула ему руку и сказала, покачивая головой:

– А теперь, скажите мне только одно и при том самое главное. Если все это, действительно, правда, то откуда вы это узнали?

– Я и этого от вас не скрою. Моего отца считали англичанином, но он родился не на Земле, – он был нумэ. По отцовской линии я происхожу от марсиан.

Исма онемела от удивления. Сомневаться было нечего: ей сразу стала понятной вся необычность его поведения и даже его внешности, сперва оттолкнувшей, а потом пленившей больше, чем она сама смела себе в этом признаться.

В дверях появилась горничная. – Пойдемте. – сказала Исма. – Пора ужинать. Но нужно еще обо многом вас расспросить.

Когда они были уже в столовой, Исма сказала: – Как часто мы дразнили вас, когда вы, сидя здесь за столом, фантазировали о жителях Марса. Мне и в голову тогда не приходило, что вы говорите об этом серьезно.

– Да я и старался, чтобы это казалось вам шуткой. А не то мне, пожалуй, пришлось бы сидеть в сумасшедшем доме. А между тем, это была сущая правда. Если вы когда-нибудь еще побываете у меня на горе, я покажу вам записки моего отца. Но еще больше я узнал из его изустных рассказов. Вы смотрите на меня с недоверием?

– Не сердитесь! Я верю вам, но я еще никак не могу освоиться с этим. Подумать только! Ведь это самое неслыханное изо всего, что только может быть на свете, – и мне, мне довелось столкнуться с этим…

– Ничто не должно измениться в наших отношения, Исма! Но я надеюсь, что теперь, наконец, мне удастся вполне доказать вам, как вы мне дороги. Планы мои очень велики.

– Но дайте мне сперва разобраться в прошлом. Ваш отец…

– Моего отца звали Алль. Он был капитаном межпланетного корабля "Ба", что по-марсиански означает "Земля". На этом корабле он не раз побывал как на северном, так и на южном полюсе Земли. И вот, однажды, он и шестеро товарищей стали жертвами несчастного случая и были покинуты на южном полюсе. Когда корабль, привезший их, в течение нескольких дней не вернулся за ними, они поняли, что до будущей весны помощи ждать им неоткуда. Полярной зимы они не вынесли бы. Преодолевая неописуемые трудности, стали они пробираться на север, к берегу моря. Только отец мой остался в живых, остальные погибли в пути. Ему посчастливилось, и он был подобран замешкавшимся там китоловным судном. Все думали, что он, вследствие кораблекрушения, сошел с ума. Он же во время переезда в Австралию постарался незаметным для своих спутников образом, обучиться их языку. Его доставили в госпиталь. Благодаря несокрушимой энергии, он приучил себя к условиям земного тяготения и освоился с образом жизни людей. Потом он приобрел друзей, которые дали ему возможность проявить его познания в области техники. Несколько изобретений, данным давно известных на Марсе, обратили на себя всеобщее внимание, и очень скоро отец мой стал богатым человеком. Тогда же он познакомился с моей матерью, немкой, служившей в качестве воспитательницы в одном английском семействе. Вот почему меня воспитывали и обучали, как немца. Никто, кроме матери и меня, не знал тайны происхождения моего отца. Но во мне, как в сыне марсианина, он старался развить гордое стремление приобщиться высокой мудрости нумэ. Всю жизнь считал я красную планету моей настоящей родиной, и заветной мечтой моей юности было попасть на эту родину. Но когда мне не было еще и двадцати двух лет, отец мой умер, так и не дождавшись вестей с Марса. Завещание отца – моя мать умерла еще до него – требовало от меня выполнения огромной задачи: подготовить Землю к приходу марсиан и способствовать тому, чтобы человечество могло воспринять марсианскую культуру. Я отправился в Германию, в самый центр, туда, где должна была бы сосредоточиться высшая цивилизация всей планеты, и там я изучил и познал все ничтожество этого дикого человеческого рода. Тогда же мне встретилось большое, чудесное счастье, но оно было суждено не мне. – Я познакомился с Исмой Хильген…

– Вы же знаете…

– Да, да Исма, конечно, вы были правы тогда. Вы были бы так же несчастны, как я в то время. Я вернулся в Австралию. Но мои планы разыскать марсиан на северном полюсе – могли быть осуществлены только в Европе. Я купил себе здесь землю… Остальное вы знаете сами.

Она через стол протянула ему руку.

– Ловлю вас на слове, – ласково сказала она, – ничто не должно измениться в наших отношениях. Да, только теперь я начинаю понимать, что отпугивало меня тогда от вас. Смела ли я думать, что во мне вы найдете то, чего вы так тщетно искали в людях?

– Никогда еще я не любил вас так, как в те дни, когда вы считали меня непостоянным.

– Полно. Теперь мы уже не должны говорить об этом. Что вы намерены дальше делать?

Телеграмма должна быть, конечно, опубликована. Я захвачу ее с собою. Но разъяснения, которые я вам по этому поводу сделал, пока должны остаться между нами. Печать не замедлит высказать свои сомнения, предположения и мудрые замечания. Тогда лишь я упомяну о марсианах, только в виде гипотезы, очень осторожно, чтобы подготовить.

– Но разве вы вполне уверены в том, что на полюсе находятся именно ваши соотечественники?

– Я в этом не сомневаюсь. Я могу сообщить вам еще нечто такое, что сам я узнал всего несколько дней тому назад. Наверно это тоже станет общем достоянием, как только будет получено известие об экспедиции. Нужно вам сказать – это объяснял мне еще отец, – что марсиане могут высадиться на Землю только на одном из ее полюсов. При приближении к границам атмосферы, марсианские корабли стараются спуститься прямо по направлению земной оси. Но пребывание в земной, атмосфере является для них чрезвычайно опасным. Поэтому, по предложению моего отца, был разработан план согласно которому, вне атмосферы, на продолжении земной оси должна была быть сооружена станция для остановки кораблей, откуда марсиане могли бы уже другим способом спускаться на Землю. Подробнее я расскажу вам об этом в другой раз; да к тому же я и не знаю, был ли план осуществлен именно так, кие это предполагалось тогда, сорок земных лет тому назад. Очевидно, однако, что марсиане, так или иначе, привели в исполнение свое намерение, и внеатмосферная станция была построена. Ее-то я и разыскивал с помощью телескопа, но только однажды мне удалось заметить светящуюся точку, которую можно было бы принять за внеатмосферную станцию, так как эта точка, в противоположность другим звездам, не вращалась вокруг земной оси. С тех пор мне не пришлось больше ее видеть, хотя я и очень точно определил ее положение. Впрочем в этом нет ничего удивительного, потому что марсиане, конечно, позаботились о том, чтобы станция излучала как можно меньше света и, вероятно, только в редкие минуты, при очень благоприятных условиях, ее можно видеть на таком большом расстоянии, – я исчисляю его в девять тысяч километров. Так вот, могу вам сообщить: несколько дней тому назад из Кильской обсерватории, следящей за кометами, была получена телеграмма, извещающая, что Гельсингфорсская обсерватория обнаружила новую звезду, которая не может быть звездой потому, что не принимает участия в суточном движении звезд и вместе с тем не совпадает с полюсом мира, а расположена на самом меридиане на высоте тридцати шести градусов. Из этого можно заключить, что на земной оси как раз над полюсом, на высоте равной радиусу Земли находится светящееся тело. Правда, из-за тумана, а может быть из-за того, что свет этого тела потускнел, вторично его увидеть уже не удалось, но, во всяком случае, эти данные вполне совпадают с моими прежними наблюдениями. Тело, неподвижно стоящее над самым полюсом, не что иное, как давно уже проектированная марсианами внеатмосферная станция. Иначе объяснить это немыслимо. Это открытие, как только оно станет известным, послужит подтверждением моей гипотезе. Осторожность, с которой было сделано это сообщение из Гельсингфорса, обусловливается тем, что этому явлению еще не найдено объяснения, и опасаются какой-нибудь ошибки. Поэтому мы должны быть готовы к тому, что, когда вернется экспедиция…