– Коннор? – раздался незнакомый женский голос. Мачеха? Но Коннор явно не узнавал говорившую. – Деа?

Коннор встал с кровати, жестом показав Деа остаться, когда она сделала движение пойти за ним. Разделив пальцем дешевые шторы, он выглянул и тут же отпрянул, будто что-то укусило его за нос. Женщина снова начала барабанить в дверь.

– Мне нужно с вами поговорить. Пять минут, максимум десять! – Даже через дверь Деа расслышала вздох. – Слушайте, вы так просто от меня не отделаетесь! Я просижу под дверью весь день! Почему бы вам меня не впустить?

– Черт тебя дери, – пробормотал Коннор. Его волосы торчали прямыми прядями, и где-то посреди ночи он потерял носок в простынях. Так и стоял с одной босой ногой. Деа хотелось подойти к нему и обнять, но она осталась на кровати, постепенно приходя в себя после прогулки в сон.

– Кто это? – прошептала она. Горло саднило, будто она и в самом деле наглоталась песка.

Коннор покачал головой и двинулся открывать дверь. Стук прозвучал снова. Вечером они заперли замок на два оборота и застегнули цепочку, и Коннор не сразу разобрался со всем этим. Когда дверь открылась, Деа заморгала от открывшегося в проеме бледно-голубого неба и зимнего солнца. Прекрасный День благодарения.

– Господи Иисусе! – Женщина, переступившая порог, казалась странно знакомой, хотя Деа могла поклясться, что они никогда не встречались. Она держала картонный поднос «Данкин донатс» – четыре чашки кофе, как заметила Деа, а другой рукой разматывала огромный шарф, осторожно отцепляя его от длинных, болтающихся серег. – В Белый дом легче добраться, чем до вас!

И тут Деа поняла: она узнала голос. Кейт Патински, которая пишет книгу, всячески старалась поговорить с Коннором и пыталась даже прорваться к Деа в больницу. Деа представляла дамочку лет пятидесяти, длиннолицую, похожую на бладхаунда, со злой, расчетливой миной, как у Морган Девоу и Хейли Мэдисон, но Кейт оказалась всего на несколько лет старше Деа. На руках перчатки без пальцев, закутана во множество одежек: футболка, толстовка с капюшоном, а сверху шерстяная куртка цвета слоновой кости в свежих пятнах от кофе.

– Вы угомонитесь когда-нибудь? – Коннор стоял у двери, видимо, надеясь, что женщина поймет намек и выйдет.

– Нет, – без обиняков ответила Кейт, справившись с шарфом и бросив его на пустовавшую кровать. – Я принесла кофе, – она поставила картонный поднос на телевизор и, сунув руку в свою огромную сумку, извлекла помятый пакет «Данкин донатс». – И бублики. Я присяду, не возражаете?

– Возражаем, – ответил Коннор.

Не поведя и ухом, Кейт взяла себе два стакана кофе. Перехватив взгляд Деа, она подмигнула:

– Все справедливо, я целую ночь на ногах!

– Вы зачем приехали? – прямо спросил Коннор.

Кейт вздохнула:

– Слушай, вот ты считаешь, я жажду крови…

– А это не так? – Коннор сложил руки на груди.

Кейт взглянула на него большими сочувственными карими глазами. Таких женщин называют волоокими, подумалось Деа.

– Я хочу узнать правду, – тихо сказала она. – Этот случай стал моей жизнью, я им буквально заболела, именно из-за него и пошла в криминалистику… То, как с тобой обошлись… – Она замолчала и покачала головой. После секундного колебания Коннор пересек комнату и схватил стаканы с кофе, по-прежнему сверля Кейт Патински взглядом, будто давая понять, что все еще возмущен ее поведением. Он передал Деа один стакан и пакет еще теплых бубликов, приятно гревших колени через бумагу. Кофе был восхитительный: ароматный и щедро приправленный сливками. Деа почти – почти! – перестала ненавидеть Кейт Патински.

– Как вы нас нашли? – поинтересовался Коннор.

Усевшись на пустую кровать, гостья вынула из кармана куртки семь пакетиков с сахаром и высыпала все семь себе в кофе.

– Тоже мне сложность. Она, – Кейт кивнула на Деа, – пустилась в бега, одновременно исчез ты – не нужно быть гением, чтобы понять, что вы сбежали вместе. По моим расчетам, больше трех-четырех часов без остановки вы бы не проехали. – Она с удовольствием сделала большой глоток из стакана с кофе. – Я обзвонила пятьдесят шесть мотелей и нашла человека, который вас видел.

Клерк на ресепшене. Боже! Деа искренне пожалела о сотне баксов, отданной мерзавцу.

– Коннор, – сказала она с тревогой, – если она смогла нас найти…

– Значит, это элементарно, – прервала ее Кейт. – Верно подмечено, поэтому я не хочу зря тратить ваше время.

– Что вам нужно? – жестко спросил Коннор. Его лицо, проступавшее в сером утреннем свете, казалось чужим, незнакомым.

Кейт подалась вперед, поставив локти на колени.

– Я уже сказала – мне нужна правда.

Странно, но Деа ей поверила.

– Коннор, я понимаю, почему ты меня избегаешь, – твой дядя вообще попытался выпереть меня из Филдинга… – Ее глаза сверкнули. Вспышка гнева почему-то сделала Кейт намного старше. – Но меня не интересует твой дядя. Возможно, тебе кажется, что я не щажу ваши чувства, что я пиявкой присосалась к вашей семье…

– Не кажется, а так и есть, – перебил Коннор.

Кейт чуть улыбнулась:

– Честно сказано. На самом деле мне просто не все равно. Мне не дают покоя жертвы. – Коннор вздрогнул, будто до сих пор не привык слышать это слово применительно к покойным матери и брату. Кейт продолжила мягче: – Мне небезразличны твоя мама и маленький братишка, да и ты тоже. – Коннор посмотрел на нее. Она пожала плечами: – Ты тоже жертва. В ином смысле, но, безусловно, жертва.

Выражение глаз Коннора трудно было понять. Губы двинулись, будто ему требовалось прожевать слова, прежде чем сказать их:

– Значит… вы не думаете, что это сделал я?

– Я знаю, что ты этого не делал. – Кейт сделала паузу, чтобы сказанное дошло до сознания Деа и Коннора. – Поэтому я пишу эту книгу. Непонятно, почему дело осталось нераскрытым при наличии живого свидетеля и специфического места преступления – скорее всего, жертва знала своих убийц. Я хочу выяснить, кто и почему испортачил следствие.

Коннор уставился в пол.

– Дело закрыто, – сказал он. – Новым расследованием никого не оживишь. Какой в нем смысл?

– Смысл, – тихо ответила Кейт, – в том, что твоя семья имеет право знать правду. И ты имеешь право знать правду. – Поколебавшись, она добавила: – Разве тебе это не нужно?

Коннор отвернулся, отошел к окну и несколько секунд стоял молча.

– Ладно, – произнес он наконец. – Что вы от меня хотите?

Кейт проворно поставила кофе на пол и развела руки.

– Только поговорить! Меня интересуют детали. Расскажи все, что помнишь. Помоги мне, Коннор, я ведь тоже могу тебе… – она мельком глянула на Деа, – вам помочь.

Наступила тишина. Деа надеялась, что Коннор скажет «да», – она инстинктивно доверяла Кейт Патински, хотя и не совсем понимала, каким образом та может им помочь. Может, выяснив правду? Чтобы у Коннора прекратились кошмары?