– Она похожа на меня, – ответила Марико, – но называет себя Рейко.

После этого мы уже не говорили о снах и видениях.

Я смотрел, как Марико бредет на стоянку такси. В поезде я, не переставая, думал о том, что она сказала.

Когда Марико произнесла твое имя, в комнате внезапно стало так тихо, словно мы оказались в самом центре циклона, что бушевал вокруг.

Откуда, черт побери, она выкопала твое имя?

Сны Марико ставили меня в тупик. Ее слова эхом звучали в голове снова и снова, я вертел их, пытаясь найти скрытое значение, словно разгадку шифра. Возможно, Марико лжет, и все это не более чем изощренный прием. Однако я человек не легковерный. В поведении Марико не было ничего лицемерного. Мы поговорим завтра, когда она успокоится. Мы условились встретиться в шесть, на той же деревянной скамейке, где она ждала меня сегодня. Я должен знать больше.

На работе все следующее утро я думал о том, что случилось вчера. Я никак не смог сосредоточиться и постоянно ловил себя на том, что рассеянно смотрю в окно. Метрах в пятистах от нашего здания строился новый небоскреб, и я бездумно наблюдал, как канареечно-желтый подъемный кран затаскивает бетонные плиты на тридцатый этаж. К счастью, это настроение не продлилось долго. Работы было хоть отбавляй, и скоро я с головой погрузился в ежедневную рутину.

Госпожа Ямамото стала настоящей звездой офиса. Вечером она обнаружила несколько технических ошибок в тех документах, что брала домой – ошибки могли привести к нерациональному использованию более тридцати тысяч йен. Если бы не зоркий глаз госпожи Ямамото, в июле финансовому департаменту пришлось бы жарко. Я объявил об этом в офисе, однако персонально никого не обвинил. В дальнейшем мне придется более внимательно проверять документы.

В пятнадцать минут шестого я почувствовал нервозность. В три минуты седьмого собрал портфель, надел пальто и сказал Мацуяме-сан, что ухожу. То, что я собираюсь домой раньше него, заставило Мацуяму-сан бросить недоверчивый взгляд на часы.

– Уже? – спросил он.

– Да, – ответил я. – Да и вы не слишком задерживайтесь.

Затем попрощался и вышел.

Узкий треугольник травы напротив здания «Дайва трейдинг» едва ли заслуживал гордого имени парка. Трава была истоптана и смята, цветы не хотели расти. Впрочем, тебе будет приятно узнать, что саженцы, которые посадили в девяносто первом, превратились в крепкие и здоровые буки. Я уселся на скамейку под одним из них, положил портфель на колени и стал ждать Марико.

В парке почти не было людей. Мужчина в спортивном костюме и с повязкой на лбу совершал пробежку по аллее, да двое влюбленных школьников целовались у ограды. Продавец сладостей упаковывал свою тележку рядом со скамейкой. Он поймал мой взгляд и показал на небо.

– Похоже, скоро польет, как из ведра. Пора собираться домой.

Весь день небо было затянуто тучами, а сейчас угрожающе потемнело.

– Я жду приятеля, – ответил я.

– Что ж, вашему приятелю не мешало бы поторопиться, иначе ему придется вытаскивать вас из воды, словно мокрую крысу.

Насвистывая, продавец покатил тележку восвояси, бутылки с шипучими напитками со звоном перекатывались в холодильнике. Часы показывали пятнадцать минут седьмого. Некрасиво уйти после пятнадцати минут ожидания, решил я, начиная понимать, почему Марико просидела вчера на скамейке целых четыре часа.

Еще через двадцать минут я понял, что продавец был прав. Без всякого предупреждения двери небес широко распахнулись. Двое подростков с ирокезами на головах и цепями, свисавшими с мешковатых штанов, с гиканьем разъезжали на маленьком велосипеде, словно на свете не существовало большего удовольствия, чем вымокнуть до нитки. Я покинул парк, без особого успеха пытаясь защитить голову портфелем и бормоча проклятия. На станции метро я присоединился к толпе таких же мокрых горожан, ищущих защиты от дождя.

То, что Марико не пришла, встревожило меня. Она была так рада, когда я согласился встретиться, что вряд ли ее отсутствие вызвано пустяковой причиной. Хотя мне очень этого не хотелось, я решил зайти в хостесс-бар, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Это займет не более десяти минут, к тому же еще слишком рано, чтобы я мог повстречаться там с Мураками-сан и его закадычным дружком Таро (не говоря уже о том, чтобы остаться и выпить).

С тех пор как я последний раз был здесь, прошло несколько недель. Холл показался мне более грязным и запущенным, чем я запомнил с прошлого раза. Пол усеивали сигаретные окурки, его не мешало бы хорошенько подмести и вымыть. Слабый запах мочи отбивал желание прикасаться к любым поверхностям.

Нервы мои дрожали от напряжения. Глупо, я ведь бывал здесь дважды и знаю, чего ожидать. Или думал, что знаю. Три американки стояли в дверях – теперь нечего было надеяться проскользнуть незамеченным.

– Добро пожаловать! – радушно провозгласили все трое и поклонились.

Мне показалось, что меня поприветствовали три манекена выше человеческого роста. Улыбки сияли сочной помадой, влажно блестели зубы.

Девушка, больше остальных похожая на амазонку, носила обтягивающее платье с изумрудно-зелеными блестками.

– Добрый вечер! – произнесла она по-японски с экзотическим акцентом. – Я возьму ваше пальто. Ого, да вы промокли! Снаружи, наверное, сильный дождь? Мы принесем полотенца. Вы уже бывали у нас?

Сильный акцент амазонка компенсировала количеством слов.

– Да, он уже бывал здесь, – пропищала другая девушка.

Это была Стефани из Флориды. Апельсиновый цвет ее волос только подчеркивался платьем леопардовой расцветки (честно говоря, такое платье лучше смотрелось бы в солнечный полдень, чем вечером в баре).

– Это приятель Мураками-сан.

– Который из них?

Стефани что-то сказала по-английски, и девушки рассмеялись.

– Приятель Мураками-сан! Почему вы сразу не сказали? – Третья девушка, блондинка, просто источала патоку. – Мы здесь просто обожаем Мураками-сан!

– У вас мокрые очки! Мы принесем салфетки! – воскликнула амазонка.

– На самом деле, – промямлил я, – я заглянул ненадолго. Хочу перекинуться парой слов с Марико, если она не занята.

Взгляд мой скользнул в глубину бара. Я надеялся отыскать Марико среди красно-коричневого убранства. Даже пустой, бар производил впечатление богатства и роскоши. Японка с макияжем а-ля Клеопатра сидела у стойки, лениво ковыряясь палочками в салате.

– Марико? – переспросила Стефани.

Я кивнул. Американки заговорили между собой по-английски, выплевывая иностранные словечки как из пулемета. Хотя в университете я изучал английский язык целых два семестра, я смог уловить в этой канонаде только имя Марико. Блондинка со слащавым голосом посмотрела на меня, всплеснула руками и зашлась от хохота. Я почувствовал себя не в своей тарелке. Стефани из Флориды обернулась и улыбнулась ясно и уверенно, как полуденное солнышко.