А если я уже беременна? Я делала тест до вылета, одна полоска, но откуда этот жор? В Рио мне вообще не хотелось есть, только пить. Я буквально вталкивала в себя еду. А здесь на Мальдивах та же адская жара, но я не могу остановиться.

Нет, с Маратом мы ни в какую больницу не пойдем. Одна схожу, как вернемся домой. Все равно раз в месяц мне прием назначен. Хоть бы это была беременность!

— Тебя так радует прием у врача?

Я осознала, что улыбаюсь, но и не подумала делать серьезный вид.

— Меня радует то, что ты обо мне беспокоишься. Но не стоит. Я — типичное руссо туристо, хочется попробовать всю эту вкуснотищу. Побольше попробовать, про запас. Да и после секса аппетит отличный, а секса у нас ну очень много.

— Ого. Кто-то не стесняется слова «секс» — Марат изобразил удивление, и я прыснула.

— Ты меня испортил. Сейчас еще пироженку съем, и на пляж, ладно?

— Санскрин, очки и шлепки не забудь. А то обгоришь в последний день. И не объедайся, прошу, нам лететь не два часа, пожалей поджелудочную.

— Хорошо, доктор, — хихикнула я.

Настроение дурашливое.

Марат открывается с новой стороны. Нет, за эти дни он не стал мягким. По-прежнему может нагрубить, осадить. И всё должно быть так, как он того хочет, иначе начинается буря. Но оказывается он умеет заботиться. Следит, чтобы я каждые сорок минут обмазывалась солнцезащитным кремом, и в одиннадцать утаскивает меня с пляжа от злого солнца. Запрещает ходить по песку босиком. Песок такой красивущий, но тут то ежи, то медузы, то еще Бог знает что.

А еще Марат будто сам расслабился. Даже улыбаться научился. Или умел, но забыл, а в эти десять дней вдруг вспомнил, каково оно. Не знаю, что так на него повлияло — то, что я тогда прибежала к нему в больницу и поколотила, или наша поездка. А быть может, наши отношения.

Теперь не из-за денег. Ни с его стороны, ни с моей.

«Больше никакой стимуляции. Я схожу на прием, выясню, беременна ли я, или нет, и тогда поговорю с Маратом. Если ребенок уже есть — расскажу. Если нет, то мы вместе решим насчет стимуляции. Больше не буду врать» — приняла я решение.

Оно сложное. Но мне стало легче.

Подводный мир богат. Красиво так, что хочется плакать, не дышать. И прогнать отсюда всех людей, лишние мы здесь. Но черт возьми, как же это восхитительно. Под водой не скучно, здесь разнообразие жизни, гамма цветов. Здесь больше жизни, чем над землей. И здесь опаснее, я даже вижу акул. Марат пообещал, что эти виды безопасны для человека, но трогать ничего нельзя. Можно только смотреть.

И мы смотрели. А уже потом, когда приплыли к берегу, вышли на пляж, укрытый белоснежным песком, на котором солнце отражено мягкими оранжевыми поцелуями…

И я проснулась. С улыбкой. Это не просто сон, а недавнее воспоминание. Оно запечатлено не только в памяти, но и на многочисленных фотографиях — одиночных и совместных с Маратом.

Я их обязательно распечатаю. Такие воспоминания нужно беречь.

— Горазда же ты спать. Я раздумывал — либо врача вызвать, либо водой тебя облить.

— Ммм… доброе утро, — потянулась я на кровати.

— Два часа дня. Ты спала сутки. И все время в самолете — тоже.

— Просто я устала.

— Неженка, — фыркнул Марат.

Ну я тебе сейчас устрою!

— У тебя же есть частный самолет. Так скажи мне, почему мы летели обычным рейсом? Ни кровати нормальной, ни условий, — я повернулась набок, к Марату лицом. — От такого перелета кто угодно утомится. И я не неженка.

— Ну точно — неженка, — расхохотался Марат. — Алика, да, у меня есть самолет, но ты ведь в курсе, что он не рассчитан на дальние перелеты? На Мальдивы мы бы не улетели на нем, уж прости. Если бы у меня была транснациональная компания, то, разумеется, был бы и предназначенный для международных перелетов самолет. И кстати, мы летели не в экономе, и даже не в бизнесе, а первым классом. Ты вырубилась, едва мы пристегнули ремни, вдобавок дома спала сутки. Совесть имей, вставай!

Я застонала. Не хочу вставать. Я и улетать не хотела. Вот никогда не была фанаткой жары, мне милее прохлада и серое небо, но на островах было великолепно. Красота вокруг, много вкусной еды, отличный секс и любимый мужчина рядом — это то, что нужно для счастья. Теперь мы вернулись, Марат снова окунется в работу, а мне придется выполнять обещанное самой себе — поговорить с Маратом.

До чертиков страшно.

— Вставай, — Марат коротко поцеловал меня в губы, и поднялся с кровати. — И подумай насчет переезда. Все это несерьезно, — он обвел глазами мою комнату, и вышел в коридор, а через минуту я услышала шум воды — Марат в душе.

Я не понимаю, что меня останавливает. Глупо это — жить в небольшой квартире, и буквально заставлять находиться здесь мужчину. У Марата я побывала до нашего отпуска, одна его ванная размером со всю мою квартиру. И отношения наши изменились, можно съезжаться, даже нужно, но… что-то останавливает.

Может, мне приятно то, что Марат буквально переступает через себя, оставаясь у меня на ночь, я ведь знаю что он не любит бедность как любой человек, вырвавшийся из нее. Ему здесь не нравится.

Может, мне действительно приятно чувствовать себя хозяйкой, ведь дом Марата — это его дом. Не мой.

Может, я жду от него нормального признания и обещания чего-то большего. На Мальдивах мы видели свадьбу. Такие в кино показывают — голубая гладь воды, песок, арка, и жених с невестой. И я… чего уж там, я тоже захотела. Платье надеть, и чтобы жених меня ждал, волнуясь, и сказать «согласна». Не думала, что после Миши чего-то такого захочу, но захотела ведь. Может, потому и не тороплюсь перевозить свои вещи к Марату.

А может, все эти причины вместе взятые на меня влияют. Сама себя не понимаю.

Поднялась с кровати, вытащила из-под нее весы, и встала на них. Больше суток ничего не ела, но весы точно показывают плюс два кило. Сначала жор, потом сонливость, перепады настроения, прибавка в весе… беременность?!

— А почему ты не на работе? — спросила, когда Марат вышел из душа.

— Потому что сегодня воскресенье.

— Да? Совсем в днях потерялась, — пробормотала я, и хотела юркнуть в ванную, но Марат задержал.

Взглянул на меня внимательно, даже хмуро, и покачал головой.

— Что? — буркнула.

— Завтра осмотр пройдешь. Не нравится мне все это.

— Что именно? — вскинулась я.

Вроде и понятно, что Марат не про внешность, но… я же поправилась. Это даже не весы мне показывают, а зеркало. Фигура все та же, а вот щеки уже не впалые, а вполне себе круглые. Жирные. Может, потому Марат на меня так смотрит? Говорит про мое самочувствие, но смотрит на меня и думает что мне неплохо бы схуднуть?