– Ага, щас! – Уборщица уперла руки в бока. – У меня время не казенное! Мне нужно уборку закончить и домой ехать, у меня кошка не кормлена и суп на завтра не сварен!

– Ну ладно, бог с тобой… – смирился Геша, который хорошо знал тяжелый характер уборщицы и не хотел тратить время на бесполезные пререкания. – Ладно, заканчивай здесь уборку, только тихо, не мешай нам работать!

– Знаю я, как вы работаете… – проворчала тетя Фрося и снова взялась за тряпку.

Напарники уселись за компьютер. Геша включил его, запустил поисковую программу, набрал слово «Хризолит» и с умным видом уставился на экран.

Поисковик выдал ему большую статью о полудрагоценных и поделочных камнях, несколько названий и адресов фирм, специализирующихся на изделиях из хризолита, и почему-то фирму по бурению артезианских скважин.

– Хризолит, хризолит, хризолит… – бубнил Геша, просматривая страницу за страницей. – Нет такой конторы… ни института научного, ни конструкторского бюро… напутал что-то тот алкаш! Зря мы его только водкой поили…

– А вы что ищете-то? – подала вдруг голос уборщица.

– Отстань, тетя Фрося, – отмахнулся от нее Геша. – Я же тебя просил не мешать! Заканчивай уборку и поезжай свою кошку кормить!

– Я, конечно, могу уехать, – проворчала уборщица. – Но если вы ищете НИИ «Хризолит», так его уж лет десять как переименовали!

– Что? – Геша повернулся к ней с таким удивлением, как будто швабра или половая тряпка заговорила вдруг голосом телеведущего. – Что ты сказала про НИИ «Хризолит»?

– Что переименовали его. Теперь он называется ГУУ «Лазурит».

– А ты про это откуда знаешь?

– Мне ли не знать, если я в этом самом «Хризолите» двадцать с лишним лет отработала! Вот что такое «ГУУ» – не спрашивайте, этого я не знаю, но этого и никто не знает.

– Ты в научном институте работала? – недоверчиво переспросил Геша, оглядев уборщицу с ног до головы, как будто впервые ее увидел.

– Ага. А что тебя так удивляет? Думаешь, я всю жизнь грязь шваброй разводила?

– Выходит, нет?

– Конечно. Я инженером работала. А когда перестройка началась и деньги перестали платить, наши инженеры разделились на три основные группы.

Уборщица оперлась на швабру и настроилась основательно поболтать:

– Одни из нас, самые терпеливые или самые ленивые, сидели впроголодь, но с работы никуда не уходили, перешли на хлеб и воду. Один ведущий конструктор гироскопов, лауреат всяких премий, между прочим, в вегетарианство ударился, траву сныть по пустырям собирал и ел, но продолжал свои гироскопы выдумывать. Похудел только, так что щеки ввалились.

– Кончай заливать… – рыпнулся было Стас, но Геша дернул его за рукав, – погоди, дай послушать.

– Другие, которые половчее, – продолжала тетя Фрося, – принялись шустрить: кооперативы открыли, наладили производство из промышленных отходов предметов ширпотреба, сахаром торговали или компьютерами. Один со временем в миллионеры выбился, нескольких постреляли.

А самые ленивые, или самые упертые, так от всего этого расстроились, что легли на диван лицом к стене и так лет десять и пролежали. Если, конечно, жена или другая какая женщина время от времени еду приносила и интересовалась, жив ли он еще.

Ну, женщины, те, конечно, лицом к стене не лежали, им некогда. Если у которой муж зарабатывать научился – та детей воспитывала и по хозяйству крутилась, если зарабатывать некому – сама искала, где бы денег раздобыть. А меня кормить было некому, но, к счастью, и нахлебников на шее нет, если не считать кошку Анфису. Я поискала-поискала заработок – и не нашла ничего лучше, как пойти в уборщицы. По тем временам неплохо платили, куда лучше, чем конструктору-лауреату.

Ну, с тех пор так и хожу с ведром и тряпкой.

Не так давно того лауреата встретила – он теперь большой человек, траву не ест, на машине с шофером ездит, щеки не ввалившиеся, а, наоборот свисают, как у бульдога. Узнал меня, из машины выскочил, говорит, приходи, Ефросинья Андреевна, обратно в институт! Мы, говорит, большие дела делаем, на бюджетных деньгах сидим! Ты, говорит, всегда хорошим инженером была, а нам хорошие инженеры очень нужны! Молодежь, говорит, ничего не умеет, только в социальных сетях в рабочее время сидит, а у тебя прежние навыки остались!

В этом месте Геша с напарником обменялись понимающими взглядами – гонит бабка туфту, кому она нужна-то… Тетя Фрося заметила эти переглядывания, но не обиделась, а продолжала:

– Очень он меня звал. Но я отказалась. Во-первых, говорю, я уже все свои инженерные премудрости позабыла, едва таблицу умножения помню. Вся моя наука теперь – бытовая химия, моющие средства всякие. Во-вторых, знаю я эти бюджетные деньги – сегодня они есть, завтра нету. А ведро да швабра всегда при мне!

– Ладно, мне твои мемуары без надобности, – оборвал ее Геша. – Ты лучше скажи, если ты в этом, как его… «Хрензолите» столько лет работала, может, ты знаешь такую Надежду Любимову?

– Нет, – не раздумывая, ответила тетя Фрося. – Институт большой, несколько тысяч сотрудников, где уж тут всех запомнить!

Она хотела еще что-то сказать, но Стас перебил ее:

– Значит, придется дальше в Интернете шарить… Посмотрим теперь на «Лазурит», может, что и найдем…

– Вы погодите, – тетя Фрося оперлась на швабру, – я, конечно, не помню, но вот есть у меня одна клиентка…

– Что еще за клиентка? – насторожился Геша.

– Да я ведь не только у вас здесь в офисе прибираюсь, я еще по нескольким домам работаю, как раньше говорили, по совместительству. Так вот, к одной женщине хожу, я с ней как раз по «Хризолиту» знакома, она там в отделе кадров работала. Не начальником – начальник, как водится, был мужчина по фамилии Иванов. Раньше обязательно нужно было, чтобы у начальника отдела кадров такая фамилия была. Их так и подбирали. Иванов, ну на крайний случай Петров, Сидоров уже не подходит. Так вот клиентка моя хоть и замом числилась, но вся работа на ней была. Твердозубова ее зовут, Наталья Евгеньевна. Так вот она всех помнит, кто хоть недолго в «Хризолите» работал.

– Как это может быть? – с недоверием переспросил Геша. – Ты же сама сказала, что там тысячи людей работали!

– Точно, тысячи! – подтвердила уборщица. – Наталья Евгеньевна всех помнит! У нее не голова, а компьютер!

– Ну, давай ее координаты!

– Э нет! – Тетя Фрося хитро взглянула на напарников. – Скажите Степанычу, завхозу вашему, чтобы он мне работу на этой неделе оплатил по праздничному тарифу, по двойной ставке! А просто так нынче никто ничего не скажет, люди умные стали!

– Скажем, зуб даю! – пообещал Геша. – Мое слово твердое!

– Ну, ладно… – и тетя Фрося продиктовала ему телефон и адрес своей клиентки, – и вот еще что… – уборщица хитро улыбнулась и прошептала на ухо Геше несколько слов, из которых Стас расслышал только имя «Иван