конце книги делает Павел в Риме (28:31). Но это осуществляется совсем не так, как себе ранее представляли евреи, мечтавшие об освобождении Израиля, низвержении оккупантов и восстановлении истинного поклонения Богу. Деяния утверждают, что это долгожданное освобождение действительно совершилось через Иисуса и Духа, что злые силы были низвержены силой креста и слова Божьего и что могущественное Присутствие Живого Бога поселилось – хотя и не в Иерусалимском храме, но в общине верующих.

Позднее Церковь – особенно на Западе на протяжении последних трех-четырех столетий – с легкостью ухватилась за мысль о том, что такое новое понимание надежды на Царство сделало его духовнее, отказалось от «земных» представлений в пользу «небесных». С какой легкостью некоторые христиане стали думать, что Лука имел в виду отсрочку наступления Царства, так что Иисус ответил ученикам не в смысле (как я предложил): «Да, хотя не так, как вы себе представляете», – но скорее: «Нет, еще не пришло время, но зато вам сейчас я хочу кое-что поручить». Разумеется, окончательная победа Царства еще впереди. Лука об этом ясно говорит: Иисус вернется как Судья и восстановит все (Деян 1:11; 3:31; 17:31). Но, как говорил Иисус во время Тайной Вечери, его смерть и воскресение вводят в мир новый день, реальность Царства (Лк 22:18). Если позднейшие читатели Луки и Деяний сузили смысл такого Царства, думая, что это относится лишь к последнему пришествию Иисуса, в этом виноваты они сами, но не Лука.

Рассмотрим три эти символа Царства в обратном порядке. Во-первых, восстановление истинного поклонения Богу. Деяния (как и Еф 1:10) показывают нам новый Храм, где небеса соединились с землей: Иисус, воскресший человек, взят на небо, тем самым он соединяет в самом себе две сферы благого творения Божьего. (Тут мы сталкиваемся еще с одной важной проблемой, которой посвящена глава 7 «Главной тайны Библии». Мы наивно склонны думать, что в Древнем мире люди представляли себе небо как место в реальном мире, которое находится вверху, и пользуемся такой схемой, чтобы наложить на нее идею о великом разделении между божественным и человеческим, разработанную древними эпикурейцами и их современными последователями. Но стоит нам понять, что «небеса» – это «Божье пространство», а «земля» – «наше пространство», изначально созданные, чтобы пересекаться и взаимодействовать, и что две эти реальности во всей полноте и окончательно соединились в Иисусе, как проблема исчезает. Так всегда бывает с христианским богословием: нам надо начать с Иисуса и строить все наши идеи вокруг него, а не пытаться втиснуть его в наши готовые представления.) Но если небо и земля уже соединились в момент вознесения, так что часть «земли» – человеческое тело Иисуса – в полной мере нашла себе пристанище на «небесах», то теперь это же происходит как бы в противоположном направлении: так, во 2-й главе Деяний мощный ветер Святого Духа обрушивается на учеников. Это один из новозаветных эквивалентов того, что происходило со скинией или Храмом Соломоновым, когда их наполняли облако и огонь Божьего Присутствия.

На этом основано представление о том, что через Иисуса и Духа начинается новое творение. Вместо «микрокосма» Иерусалимского храма сам Иисус и его народ, наполненный Духом, становятся новым Храмом, началом нового мира. Только потому, что они жили в этой новой реальности и опирались на нее, первые ученики Иисуса могли говорить о Царстве так, как будто оно в самом важном смысле слова уже присутствует, хотя в другом смысле, пока продолжают править Ирод и кесарь, явно придет лишь в будущем. Таким образом, первые последователи Иисуса были народом нового Храма, и именно поэтому большая часть споров в Книге Деяний ведется вокруг храмов: эта тема звучит в обвинениях, выдвинутых против Стефана (и его речи в ответ), в главах 6–7, или когда Павел сталкивается с местным культом (Деян 14), с храмами в Афинах и Эфесе (главы 17–19), а затем с Иерусалимским храмом (21:28–29; 24:6; 25:8). И новая жизнь этой новой общины основывалась на поклонении, когда первые ученики возвещали о «великих делах Божиих» (2:11) и старались жить по-новому «в учении апостолов и в общении, в преломлении хлеба и в молитвах» (2:42), так что в их жизни древний Храм и повседневность становились единым целым:

И каждый день единодушно пребывая в храме и преломляя по домам хлеб, они принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и пользуясь расположением всего народа (2:46–47).

Многие последующие сцены в Деяниях говорят о такой новой жизни поклонения и о том, как апостолы, следуя этому новому образу жизни, оказывались, подобно священникам, в неуютных местах, где небо пересекается с землей. Они поклонялись Богу в духе Писания и просили его в молитвах о нуждах, одновременно подвергая себя опасностям и становясь мучениками. Об этом ясно говорят такие сцены, как Деяния 4:24–31. Другой яркий пример – это свидетельство Стефана, когда он увидел Иисуса, стоящего одесную Бога, и затем вместе с Иисусом стал молиться за своих мучителей (7:56–60). Тут ученики по сути действуют как священники. История ранней Церкви в Деяниях – это история о действенном Присутствии и о новом поклонении Богу Израилеву, Творцу мира.

Во-вторых, это надежда на то, что Бог начнет править всем миром. Из поклонения и молитвы растет «свидетельство». И «свидетель» говорит не просто что-то вроде: «Я это пережил, быть может, это и тебе понравится», – но указывает на то, что в мире появилось нечто новое. И это также начинается в день Пятидесятницы, как мы уже видели, когда ученики возвещают удивленным слушателям, что древние пророчества исполнились, что прощение грехов свершилось как реальное событие в пространстве и времени и что Творец, восстанавливающий этот мир, призывает всю вселенную к порядку. Когда они провозглашали Иисуса Мессией Израиля, они тем самым утверждали, что все это уже произошло, и ключ ко всему этому – «прощение грехов». То же происходит в Деяниях и дальше: когда ученики возвещают благую весть, они говорят именно об этом – Филипп, обращаясь к эфиопскому евнуху (глава 8), Петр к Корнилию (глава 10) и так далее. События достигают первой кульминации в главе 12, когда Ирод всерьез намеревается уничтожить церковь, но это ему не удается: сначала ангел освобождает Петра из темницы, а затем Агриппа неожиданно умирает. Лука ясно говорит об этом в своем резюме: Ирод умер, «а слово Божие росло и распространялось» (Деян 12:24). Это замечание касается темы Царства: все царства этого мира оказываются, в конечном счете, бессильными перед Царством Божьим. Властители могут подвергать гонениям и убивать учеников Иисуса,