— Понимаешь, бр-рат, мы слишком мало знаем о тех исчезнувших цивилизациях. Но хуже всего, мы считаем их пр-римитивными, не достигшими того ур-ровня р-развития, котор-рого достигли совр-ременные люди. Мы легкомысленно считаем, что у них нечему учиться.

— Разве не так? — пожал плечами Карик. — У нас воздухолеты, струноходы, пушки, танки. Мы знаем больше. Например, что никакого бога нет, а они ведь поклонялись всяким там. А коммунизм! Ими царь правил, бояре угнетали простой народ, и никто не догадывался, что можно построить коммунизм.

— Все это так, — улыбнулся Иван Антипович. — Но смотр-ри — за последние несколько тысяч лет ар-реал обитания человечества значительно сдвинулся на север-р. Мы больше не живем в местах р-развития великих цивилизаций др-ревности.

— На севере лучше, — искренне сказал Карик. — Да и попробовали бы они жить на севере — враз замерзли!

— Пр-равильно говор-ришь, бр-рат. Замер-рзли. Не имели они технических ср-редств, такого ур-ровня научных знаний, чтобы пр-ротивостоять низким темпер-ратурам, возделывать почву в условиях мер-рзлоты. Поэтому шли др-ругим путем, — Иван Антипович глубоко затянулся и выпустил густой дым.

— Каким? — спросил Карик.

— Они пр-рир-ручили ящер-ров. Тепер-рь мы можем это утвер-рждать с фактами на руках. Вот, посмотр-ри, — Иван Антипович протянул ему пухлую тетрадь. — Это мой жур-рнал р-раскопок, куда зар-рисовываю все, что находим.

Карик взял тетрадь. Среди аккуратных строчек имелись мастерски сделанные тонким пером рисунки чего-то округлого, на чем были изображены ящеры и люди. Люди ехали на ящерах, люди летали на ящерах, а на одном из рисунков изображалась битва между людьми, оседлавших каких-то рогатых, шипастых ящеров.

— Это большие базальтовые камни с пр-рор-резанными на них сюжетами из жизни цивилизации, котор-рая существовала в Гоби, — объяснил Иван Антипович. — Видишь, люди в те вр-ремена все же сумели пр-рир-ручить ящер-ров, заставить их служить человеку.

— И как же, по вашему, древние приручали ящеров? Дрессировали? Как в цирке? — усмехнулся подошедший дядя Коля и заставший часть рассказа Ивана Антиповича.

— Ящер-ры не поддаются др-рессуре, — сказал Иван Антипович. — Но у них имеется кое-что другое. То, что есть у их близких р-родственников — птиц, а также у р-ряда высших животных, и даже у человека.

— Что это? — спросил Карик.

— Запечатление, — сказал Иван Антипович. — Способность запечатлевать пер-рвого увиденного в качестве своей матери. Вылупившиеся утята, если увидят пер-рвым человека, а не утку, котор-рая их высиживала, будут повсюду следовать за ним.

— Следовать — еще не подчиняться, — заметил дядя Коля.

— Согласен. Но я говор-рю о более сложной вещи, чем запечатление у птиц. Пр-редставьте, что люди некогда обладали способностью чер-рез более сложную фор-рму запечатления повелевать ящер-рами. Возможно, это был р-редкий дар-р, но, возможно, он сохр-ранился и в нас, только мы не имеем знаний, как его р-развивать и использовать на пр-рактике. Необходимы научные исследования психических возможностей взаимодействия людей и ящер-ров. Человеческий р-разум — могучая пр-реобразующая сила.

— У нас в Братске я несколько раз слышал что-то вроде местной легенды о чукочах, — сказал дядя Коля. — Вроде живет в тайге некий народ, называемый чукочами, который издревле использует ящеров как домашний скот. Пасет его, питается, разъезжает.

— Очень интер-ресно! — встрепенулся Иван Антипович. — И насколько вер-рны эти легенды? Кто-то видел этих чукочей? Вступал с ними в контакт?

— В том-то и дело, что нет, — развел руками дядя Коля.

Предпоследний день пути клонился к закату. Стало холоднее, и Карик усиленно потирал голые предплечья и кутался в одеяло.

— Мы слишком р-расточительны, Николай, — сказал Иван Антипович, входя в купе и продолжая разговор с дядей Колей, который они, видимо, начали еще на платформе. — Значительную часть р-ресур-рсов тр-ратим впустую. Изменение климата, конечно, величайшее достижение человеческого р-разума, но р-ради чего мы это делаем? И какой ценой? Вот твои чукочи не выходят у меня из головы…

— Ради чего? — прервал его дядя Коля, сгрузил на столик свертки и принялся их разворачивать. Запахло так вкусно, что Карик сглотнул слюну. — Вот хотя бы ради него. И других мальчишек и девчонок, которые всю жизнь прожили где-нибудь за Полярным кругом, на Груманте, Матке, Таймыре и юг видели только в кино или на картинках. Давай, налетай, — кивнул он Карику.

Карик захрумкал малосольным огурцом.

Иван Антипович одобрительно улыбнулся.

— Но не находишь пар-радоксальным, что р-ради пр-родвижения на юг мы вынуждены тащить за собой север-р?

— Нахожу, — сказал дядя Коля. — Но на то вы и ученые, чтобы найти и предложить наилучший выход из ситуации. Двести миллионов советских людей не могут продолжать тесниться в узкой полярной полосе, тогда как не освоены Сибирь, Дальний Восток, Европа. Эра Общежития должна закончиться.

— Лучше бы они все вымерли, — вставил Карик, уплетая вареную рассыпчатую картошку, вкуснее которой ничего не едал. — Нам в школе на уроке биологии рассказывали, что много миллионов лет назад вымирали целые виды животных, а вот ящеры — нет.

— Экий ты, бр-рат, кр-ровожадец, — Иван Антипович отложил недоеденную картошку и посмотрел в окно, где струнная эстакада сближалась с решетчатыми фермами погодной установки. — Вымр-ри ящер-ры миллионы лет назад, как ты говор-ришь, то и человека, возможно, не было. Тр-руд создал из обезьяны человека. Тр-руд и бор-рьба за существование. Во-втор-рых, как могло бы случиться столь массовое вымир-рание? Понадобилась бы катастр-рофа планетар-рного масштаба, и она бы пор-родила стр-релу Ар-римана, котор-рая пор-разила и наших пр-редков — гоминид.

Карик мало что понял, но переспрашивать постеснялся.

Струноход тем временем набирал скорость, и Карик придвинулся поближе к окну. И там, внизу под эстакадой, он увидел такое, что чуть не подавился огурцом, а когда прокашлялся, то крикнул:

— Смотрите! Смотрите!

Широкий, могучий поток неторопливо двигался через чахлый лес. Кое-где еще торчали деревья, голые, без листвы, будто посреди лета их внезапно застало ледяное дыхание зимы, а между ними шли и шли ящеры. Были среди них похожие на шипастые шишки, двуногие с потешными утиными клювами, а так же гиганты с массивными телами и такими длинными шеями, что казалось подними кто-то из них голову, то сможет заглянуть в проезжающий струноход.

— Кр-рышеящер-ры, утконосы, бр-роненосцы, — определил Иван Антипович.

Один из ящеров потянулся к верхушке голого дерева, ухватил ветки, потянул, отчего дерево выгнулось, но тут же отпустил, широко разинув пустую пасть. Карику показалось, что он обиженно заревел.

— Куда они? — спросил Карик.