Его внимание привлек высокий дядька с огромным рюкзаком, в пыльной кепке, брезентовых куртке и штанах, сапогах до колен. С высоты богатырского роста он оглядывал полки, а в зубах сжимал трубку.

— Здр-равствуйте, — раскатисто сказал дядька Карику и скинул рюкзак на пол. Сел на полку и принялся обтряхиваться платком. — Извините за пыль, товар-рищ, только-только с дор-роги, и опять в дор-рогу.

Дядька посмотрел на Карика и дружески подмигнул.

Монтажник-высотник, решил Карик. С одной стройки на другую едет. Почему именно монтажник, да еще высотник? Очень он походил на главного героя из фильма «Высота». Вон какие очки на кепке, чтоб искры от сварки в глаза не летели.

— Иван Антипович, — протянул он руку Карику.

Карик тоже представился и постарался сделать рукопожатие крепче, но у Ивана Антиповича оказалась железная хватка, и Карику очень захотелось подуть на ладонь, когда она освободилась из стальных клещей соседа.

— Не возр-ражаете, если я прилягу, товар-рищ?

— Не возражаю, — сказал Карик, и человек, стащив сапоги, растянулся на полке.

— По каким делам в Бр-ратск едете, Кар-рик? Командир-ровка?

— К дяде, — сказал Карик, — на каникулы.

— Мой дядя самых честных пр-равил, — сказал Иван Антипович и зевнул. — Нет, Кар-рик, это совер-ршенно невозможно — два дня без сна. Если не возражаете, я бы вздр-ремнул до Свердловска. А если и дальше буду спать, вы меня в бок толкните, договор-рились? А то могу и до Тайшета на массу давить.

— Толкну, — кивнул Карик. — Вы правда высотник?

Но Иван Антипович уже похрапывал.

По вагону прошел проводник и попросил всех провожающих выйти. Вернулся дядя. В окно заглянул отец и помахал Карику. Струноход дернулся и покатил, быстро набирая ход. Звук, похожий на вибрацию туго натянутой струны, наполнил купе.

За окном пролетали вокзальные строения, ответвления причалов, на которых стояли вагоны и локомотивы, затем эстакада взмыла над ушедшим вниз Садовым кольцом. Дорога делала плавный поворот, и Карик увидел оставляемую позади Москву — высокие пределы защитных сооружений, от которых в разные стороны разбегались блестящие путевые струны, натянутые между опорами, а в глубине сложной паутины ферм устремлялись ввысь узкие пики жилых комплексов.

— Поехали, — сказал дядя Коля.

…Карик мысленно перебирал подробности разговора с Аркадием и его друзьями-строителями. Он раньше никогда не задумывался чем хотел бы заниматься после школы. Как-то само собой разумелось поступление в институт после обязательной годичной трудовой отработки на каком-нибудь предприятии. Например, водителем троллейбуса. Почему и нет? Сидеть за рулем огромной машины, говорить: «Товарищи пассажиры, приобретайте билеты в течении одной остановки», терпеливо ждать, пока по лесенке поднимется старушка, и сурово напомнить школьникам о необходимости уступать место старшим. Однако работать в тайге, оказывается, еще веселее. На комсомольских стройках, в бригадах коммунистического труда, вместе с настоящими друзьями забираться на стальные фермы погодных установок в мороз и стужу, монтировать климаторегуляторы, ощущать крепкое плечо товарища, курить табак и умело чертыхаться.

— Не спится? — спросил Иван Антипович, посасывая пустую трубочку. Он сидел и что-то писал в толстую разлохмаченную тетрадь. На столике лежали в ряд остро отточенные карандаши.

— Не-а, — сказал Карик. — Что вы пишете?

— Понимаешь, бр-рат, такое дело — надо ср-рочно готовить отчет по экспедиции, а др-ругого вр-ремени и места не найти. Вот и пр-риходится вам мешать.

— Вы не мешаете, — Карик помялся, но решил спросить: — А в какой экспедиции вы были?

— В Гоби. Слышал о такой пустыне? — Иван Антипович прищурился.

— Ага, — соврал Карик. — И чем вы там занимались?

— Ар-рхеонтологическими р-раскопками. Дело в том, бр-рат, что я изучаю ящер-ров — как они сосуществовали с людьми до Эры Общежития. В Гоби крупнейшие захоронения, котор-рые мы исследуем. Интер-ресно? — спросил Иван Антипович.

— Я их боюсь, — признался Карик.

— Сильно?

— Сильно, — вздохнул Карик. — Я по биологии двоек нахватал только поэтому. Ну, в учебник боялся заглядывать. Понимаете? Даже картинки… И в зоопарк не люблю ходить. И вообще…

Иван Антипович похлопал его по плечу. Карик сжался, ожидая, что ученый рассмеется своим раскатистым смехом, но тот не рассмеялся, а серьезно сказал:

— На самом деле очень многие боятся ящер-ров.

— Правда? — Карик посмотрел на Ивана Антиповича. — У меня из-за этого переэкзаменовку на сентябрь назначили.

— Это, бр-рат, никуда не годится, — заметил Иван Антипович. — Тут ведь, понимаешь, вот какое дело. С момента возникновения в эволюционной спирали люди сосуществуют с ящер-рами. Но считалось, что за сор-рок тысяч лет своего р-развития хомо сапиенс так и не сделал попыток их пр-риручить, одомашнить. Некотор-рые ученые выдвигали гипотезы, что такие попытки были, и даже успешные. Иначе тр-рудно объяснить феномен великих южных цивилизаций — Междур-речья, Египта, Гр-реции. Согласно этим гипотезам именно пр-риручение ящер-ров помогло вавилонянам, египтянам, гр-рекам стр-роить гор-рода, пир-рамиды.

— Я читал про пирамиды, — похвастался Карик. — Папа подарил на день рождения книгу о строительстве пирамид, и там была картинка — ящеры запряжены в огромные каменные блоки, — Карик не стал уточнять, что из всей толстой книжки «В стране большого Хапи» он не прочитал ни страницы и ограничился лишь рассматриванием иллюстраций.

— Ну, это еще, конечно, не доказано. На ур-ровне гипотез. К сожалению, мы не имеем возможности пр-роводить р-раскопки в тех местах — слишком опасно даже для нашего ур-ровня цивилизации. Но в пустыне Гоби нашей экспедиции удалось получить доказательства использования ящеров древними цивилизациями.

Иван Антипович замолчал, потом достал из кармана кисет и принялся задумчиво набивать трубку, уминая табак большим пальцем. Карик ждал с нетерпением продолжения рассказа, даже заерзал на полке.

— Так вот, — продолжил Иван Антипович, раскурив трубку, — готовили мы нашу экспедицию…

Карик слушал, затаив дыхание. Как это не походило на скучные школьные уроки!

Иван Антипович рассказывал об экспедиции в Монголию, по пустыням которой в древности шли караваны, огибая места, густо населенные ящерами. Этот караванный путь назывался Дорогой ветров. Слова Хонгор, Нэмэгэту, Цаган-Богдо звучали странно, но в них Карику чудился жаркий и сухой ветер, шелест песка и запахи пустынных растений. На пути караванов, пробирающихся из таинственного Китая в Европу, возникали поселения, которые вырастали в города. Там, на пятачках оазисов, зарождались, расцветали и умирали цивилизации, оставляя после себя лишь камни.