здесь, в окружении сырых камней, даже серый город, где она провела всю свою жизнь, вдруг окрасился в невиданные доселе оттенки. Корканте был ярким, красивым и экзотичным, но Кристиан нестерпимо захотелось домой. Прочь, прочь отсюда, обратно в маленький кабинет, к людям, которых она любила.

Она уже жалела, что согласилась на всю эту авантюру, предложенную Морганом. Мысли о том, что этот подвал станет последним пристанищем ее жизни, медленно вкрадывались в сознание, сколько Кристиан не гнала их прочь. Нет. Много всего было пережито – и она не сдастся просто так.

Когда она в очередной раз проснулась, за стеной послышался тихий вздох. Кристиан напряглась, хотела позвать его, но от сильнейшего диссонанса, от того, что она все еще не могла поверить, она не могла произнести его имя.

Губы разомкнулись, но у нее не вышло. Связки не реагировали. Мозг отказывался верить в происходящее.

Человек, так охотно выслушивавший ее боль, лежал в соседней камере, сраженный ее рукой. Человек, мучивший их с Филиппо столько дней подряд. Человек, из-за которого Энид не просыпалась.

– Мне следовало предположить, что люди не меняются.

Его голос был тихим и хриплым, полным разочарования. Словно не он запер их в закрытом на несколько ключей подвале, подсыпая наркотики в воду.

– Сколько бы я ни старался, мне не изменить вашу природу.

– Природу? Чего ты добиваешься? Хочешь изменить природу человека? Возомнил себя великим ученым? Богом?

Она сталкивалась с подобным. Абсолютно невменяемые люди, помешанные на своей сумасшедшей, лишь им понятной цели. В законе даже были предусмотрены иные статьи для таких, как он, хотя в конечном итоге они могли совершать куда более страшные преступления. И заточение Филиппо на несколько месяцев в этом темном месте казалось ей куда страшнее, чем убийство.

Если бы он хотел сделать это из-за денег, все было бы гораздо проще.

– Природу человека…

Он не казался сумасшедшим. Она говорила с ним. Она доверяла ему.

– Вы не люди.

Осознание этих слов тяжелым обухом ударило по голове.

– Не… люди?..

– Вы одинаковые. Ты, Энид, Филиппо. Вы знаете, что между вами общего. Думаешь, ты попала сюда, потому что слишком близко подобралась к истине? Нет. Ты никогда не смогла бы разгадать эту тайну. Ты изначально должна была оказаться здесь.

Кристиан похолодела. Что-то мрачное, мертвецки холодное скрывалось в его голосе.

– Ты… изначально охотился за мной?

– Я не знал, что ты приедешь. Но когда ты появилась… Я понял, что все делаю правильно. Абсолютно все. Сама судьба послала тебя сюда. Ко мне.

Кристиан чувствовала, как ее разум охватывает паника.

– От… отпусти нас, – пробормотала она тихо. – У тебя нет шансов, ты же это понимаешь. Да, у тебя там есть вода, но даже если мы умрем первыми, ты никогда оттуда не выберешься. Ты погибнешь.

Он рассмеялся – так жутко, что не слышь она раньше его голоса, не видь его лица прямо перед собой в момент похищения, подумала бы, что это вовсе не он.

– Я не хотел, чтобы вы умирали… Не хотел… Думал, мы будем жить здесь все вместе, до скончания веков…

– Что ты несешь?!

– Но, если я буду уверен, что вы сдохли мучительной смертью, мне будет не страшно умирать.

Стремительно пролетали мимо деревья, слившись в сплошную зеленую полосу. Клео покидал этот странный городок, возвращаясь в лучезарную столицу. Туда, куда вел его написанный на экране телефона адрес, данный Раулем. Дом эколога, странным образом связанного с Филиппо.

Он не знал, как ему вытянуть правду из этого человека, Сальвадора. У него не было волшебного значка, неведомой силой власти заставляющего людей выкладывать все свои секреты. Не было и доказательств связи с Кристиан.

Кристиан…

Он снова вспомнил маску, искаженную ужасом смерти. Собственное отчаяние. Почему он так отчетливо осознал, что она мертва? Это были его потаенные страхи или подсознание, считавшее с ее лица что-то, что напрямую об этом говорило?

Он чувствовал, как сходит с ума. Тихо твердил себе, что если найдет ее, живой или мертвой, то не позволит никому забрать ее более, пока он не узнает ответы на все его вопросы. И пусть мертвое тело не может говорить. Он найдет способ, как…

Клео помотал головой. Что за чушь. Ему определенно нужно выспаться после этой поездки. Успокоиться.

Но мысли о том, что у него никого больше не осталось, зудящим, кусающим роем кололи его сознание.

Кристиан никем ему не являлась. Они общались едва ли несколько раз. И все же…

– Приехали.

Таксист развернулся, чтобы отметить этот незамысловатый факт, совсем не укладывающийся в голове. Как? Так быстро? За размышлениями о Кристиан он совсем забыл придумать, что будет говорить Сальвадору. Что ж, остается только способ, которым он очень не любил пользоваться.

Правда.

Заплатив таксисту, он вышел у небольшого частного домика. Ухоженный сад, резная калитка. Все такое же симпатичное, как и должно быть в столице, городе, в который Клео влюбился с первого взгляда.

Но сейчас эта умиротворяющая картина не вызвала у него и тени улыбки.

Калитка была не заперта. Пройдя к двери, Клео уверенно постучал.

Ответа пришлось ждать долго. После продолжительной тишины за дверью послышалось шуршание и неуверенный голос:

– Кто это?

– Меня зовут Клео. Я… Мне нужно поговорить.

Он хотел добавить «о Филиппо Витале», но что-то подсказало ему, что после этого ответа можно и не дождаться.

Дверь отворилась. За ней его ждал щуплый мужчина, явно состарившийся раньше своих лет.

– В чем дело?

В чем дело… Клео не привык честно отвечать на вопросы, но в голове была лишь дымящаяся пустота.

– Филиппо Витале пропал, и мое расследование привело меня к вам, – он предусмотрительно поставил ногу в проем двери. – Не волнуйтесь, я не из полиции. И не из прессы.

– Тогда что вам от меня нужно? Я ничего не знаю! – мужчина попытался захлопнуть дверь, но ему не удалось. Да уж, нога будет болеть еще долго. Эти киношные способы никогда не соответствуют реальности.

– Моя… подруга пропала. Она расследовала исчезновение Филиппо. И ее похитили, так же, как и его.

– Я ничем не могу вам помочь!

– У меня больше нет зацепок! Пожалуйста, помогите ее найти!

Голос сорвался на крик и сразу же затих. И в этой тишине Клео отчетливо видел, как расширяются глаза Сальвадора Рафа. Клео не знал, что заставило его закричать. Не знал, что за чувства крошечными импульсами пронеслись из глубин его мозга к голосовым связкам, вырвавшись натяжным, высоким звукам. Клео ничего уже не понимал. Тысячи картин проносились в его сознании – от холодного взгляда