Потом начался ливень, и Ольга озябла.

– Пойдем ко мне? – предложил Степан. – Камин, вино и вкусный ужин гарантирую!

– Небось, будешь приставать? – хихикнула Ольга.

– Обязательно! – улыбнулся Степан.

* * *

Жданов настоял на том, чтобы Таня зашла домой и переоделась. «Сударыня, выглядите вы, безусловно, эффектно, но для прогулок по лесу ваше вечернее платье явно не подойдет. Давайте договоримся о чем-то теплом и удобном. Когда увидите мою дачу, поймете, что я был прав, поверьте, там спартанские условия».

Татьяна не стала возражать, сходила в Ольгину квартиру и облачилась в свой собственный пуховик и джинсы с теплым свитером. Теперь к загородным прогулкам она была готова. Увидев девушку, Жданов одобрительно кивнул: то, что нужно!

Они сели в его машину и рванули за город, в белую ночь. Прочь из Москвы.

Дорогой молчали, слушали музыку – в машине Жданова была настроена радиостанция, передающая джаз. Убаюкивающие звуки джаза, метель, Татьяна задремала в дороге. Когда через пару часов добрались до поселка, Андрей разбудил свою спутницу, легонько тронув за плечо. Открыв глаза, она увидела, что они в лесу. Вернее, Тане сначала показалось, что они находятся среди леса, просто дом Жданова – маленький, деревянный, поразительно не современный, затерялся среди деревьев, так что и казался лесной избушкой. Мужчина пояснил, что ценит этот дом именно за его местоположение – места здесь тихие, глухие, что по нынешним временам – просто чудо чудное.

Огромные сосны подпирают небо, дорожка к дому заметена снегом. Увидев сугробы, Татьяна замерла в нерешительности, и тогда Жданов со словами: «А не подумайте ничего плохого, но тут вы иначе не пройдете!» – схватил ее на руки и потащил к дому, проваливаясь в снег. Все произошло так быстро, что она и подумать ничего не успела – ни плохого, ни хорошего. Одной рукой Андрей придерживал ее, а другой открывал входную дверь. Потом он внес Татьяну в дом и поставил посреди темной комнаты. «Сейчас включу свет!» Таня ждала в темноте, пока Жданов копошился с электричеством.

Наконец дом озарился светом. Оглядев освещенную комнату, девушка тихонько охнула: да, предупреждение Жданова о «спартанской обстановке» оказалось не преувеличением и не кокетством. Обстановка в доме действительно была спартанской. Всего одна комната. Печь. Два стула. Стол. Электроплитка. Кровать. Шкаф с книгами. Все. «А что еще нужно высокодуховному человеку?» – развел руками Андрей, правильно истолковав ее изумленный и испуганный взгляд.

Да, действительно, что еще нужно?! – Попятившись, Татьяна машинально села на древний деревянный стул. Сесть-то села, да в ту же секунду полетела на пол, потому что стул под ней подломился. Жданов кинулся поднимать гостью, ворча: ну а что вы думали, я привезу вас в буржуазное поместье? Буду соблазнять каминами и мебелями?! Это же пошло и неинтересно.

– Ну что вы! – фыркнула Татьяна, поднимаясь с пола. – Зачем же камины и мебеля?! У вас и так… довольно уютно.

– Да? – искренне удивился Жданов, не поняв иронии. Он пояснил, что дачу «с камином и мебелями» в престижном поселке оставил при разводе бывшей жене, а этот дом достался ему от родителей. И был дорог ему как память, а посему он не захотел здесь что-то менять.

– Очень разумно, – печально протянула Татьяна. Она решительно не понимала, как здесь можно будет провести ночь.

– Нормально переночуем, – беспечно махнул рукой сосед и принялся рассказывать о том, что во время служебных командировок ему приходилось ночевать и куда в худших условиях.

Татьяна, которой доселе не приходилось ночевать в худших условиях, грустно вздохнула. Ладно, как-нибудь переночуем. Главной проблемой ей представлялся холод – в нетопленом доме оказалось очень холодно. Собственно, так же, как на улице. Девушка зябко поежилась.

Жданов, заметив, подбодрил ее:

– Ничего, сейчас затопим печь, станет веселее. И чай! Горячий чай! – Он метнулся к шкафу, достал архаичный чайник времен царя Гороха и две железные кружки. Почему-то железные «арестантские» кружки окончательно доконали Татьяну.

– Что-то не так? – усмехнулся мужчина. – Не похоже на ваши привычные условия?

Таня промычала нечто вежливое, дескать, железные кружки, собачий холод – в сущности, привычные условия.

– Зато здесь хорошо думается и прекрасно спится! – заявил Андрей, заваривая чай. – Лежишь себе, думаешь – свежий воздух, красота!

Татьяна едва не лязгнула зубами: свежий воздух! Хорошо спится? Да тут можно к утру и вовсе не проснуться, уснуть вечным сном, околев от холода!

Жданов налил ей в кружку чай, а сам принялся возиться с печью – разводить огонь. Татьяна сидела за столом, не притрагиваясь к чаю. Недавний ресторанный хмель выветрился, и то, что казалось ей захватывающим приключением: ночная поездка за город – в лес, в метель, с интересным попутчиком, теперь представлялось сомнительной авантюрой. Неприятней всего было то, что Жданов, видя ее растерянность, стал подкалывать девушку. После его ироничной фразы: «Ну конечно, такие условия не для вас! Как я мог позабыть, что вы у нас прима-балерина и предпочитаете исключительно пятизвездочные отели?!» – Таня не выдержала:

– Слушайте, а чего вы все время ко мне цепляетесь? Вы без этого не можете, да? Непременно нужно обидеть человека, желательно побольнее?

– Какие мы нежные! – насмешливо протянул Жданов, забрасывая в печку дрова.

И тогда Татьяна – робкая Татьяна, в жизни ни на кого не повышавшая голос, вскипела:

– Ну хватит с меня! Мне надоела ваша своеобразная манера разговаривать с окружающими, будто они непроходимые идиоты! Если вы продолжите говорить в подобном тоне, я… – Она запнулась, не зная, что сказать.

– Так-так?!

– Я уйду. Не стану слушать ваши хамские комментарии.

– Да ну? И далеко уйдете? – насмешливо присвистнул Жданов. – На дворе ночь, попутку вы вряд ли найдете. Придется уж вам терпеть мое общество, хотя, может, вы предпочли бы другое?! Я имею в виду того, для кого вы сегодня выряжались. Платье, туфли, «извините, сегодня вечером я занята!»

Татьяна молча встала и направилась к дверям. Выйдя из дома в темную, морозную ночь, проваливаясь в снег по колено, она побрела к калитке.

Нужно было найти трассу, попробовать остановить машину, чтобы уехать в Москву, однако же как таковой трассы здесь не наблюдалось, даже непонятно, как сосед вообще заехал в эту глухомань, не увязнув в снегу. «Ну конечно, – с неприязнью подумала Татьяна, – этакий совершенный медведь, как Жданов, и место себе выбрал под стать – в медвежьем углу!» Она вздохнула: уж лучше бы я сидела сейчас в ресторане и слушала попугаячью болтовню Колобова, тихо надиралась вином со скуки и падала лицом в тарелку, да – все лучше, чем ждановские выкрутасы! До города я теперь, понятное дело, не доберусь, и какие остались варианты? А только один – прилечь под тем деревом или в этом сугробе и заснуть вечным сном. По весне меня, может быть, найдут.