* * *

Ольга накормила Славяну, усадила ее смотреть фильм и ушла звонить Тришкину. Когда Степан ответил на ее звонок, по его голосу было понятно, что, узнав ее, особенной радости мэр не испытал. Впрочем, Ольга сразу перешла к сути дела.

– Ваша дочь у меня, пусть она переночует здесь, а завтра вы во всем разберетесь.

– Нет! – рявкнул Тришкин. – Я приеду и заберу ее. Через пятнадцать минут буду у вашего дома. Адрес?

Ольга вздохнула и продиктовала адрес.

Она стояла у подъезда, когда к дому подъехала машина Тришкина.

– Где Слава? – выскочил Тришкин.

– Давай поговорим? – предложила Ольга, почему-то перескочив на «ты».

Тришкин махнул рукой в сторону своего джипа: садись. Оля села в машину.

– Степан, что у вас случилось? – тут же спросила девушка.

– Ну что случилось, – смутился Тришкин, – я ее хотел к матери отправить, а она ни в какую, говорит, что хочет остаться со мной. Но я считаю, что нельзя так к матери относиться, неправильно это.

– А почему вы с женой развелись? – поинтересовалась Ольга.

После долгой паузы Тришкин пожал плечами:

– Да вот не сложилось у нас.

– Жена виновата? – провокационно спросила Оля.

– Думаю, оба. Я был помешан на работе, и она не отставала. Потом поняли, что чувства ушли. В общем, самое главное потеряли.

– Бывает. Так что же вы со Славяной поссорились, что она прямо из дома ушла?

– Ну я на нее поднажал, прикрикнул, а она – в слезы. Наговорила всякого, характер-то взрывной, в мать пошла. И я не сдержался, сказал, что мала еще отцу дерзить.

– Все? – уточнила Ольга.

Степан виновато заерзал:

– Нет, не все. Еще сказал, что будет так себя вести – по штанам надаю.

Ольга укоризненно покачала головой. Степан покраснел, согласен, это было лишнее.

– Послушай, пусть девочка сегодня переночует у меня?! Вы оба успокоитесь, я с ней поговорю, и завтра, вот увидишь – она вернется! – предложила снова Оля.

– Думаешь? – неуверенно спросил Степан. Видно было, что он колеблется.

– Я тебе обещаю! – заверила девушка. – Кстати, спасибо тебе за мою пенсионерку! Вера Васильевна, правда, считает, что ей помогают добрые гномы Путина, но я-то знаю, что это ты!

– Не за что. Рад служить отечеству! – улыбнулся Степан. – Ладно, я поеду, но завтра, если Слава не вернется домой, устрою вам обоим головомойку!

Ольга вышла из машины и отсалютовала вслед отъезжающему джипу.

* * *

Судя по лицу Славяны, она плакала, но как только Ольга вошла в комнату, девочка смахнула слезы и напустила на себя нарочито безразличный вид. Оля села рядом. Какое-то время они обе молчали, а потом Ольга просто стала рассказывать Славяне о своем детстве. О сложностях в отношениях с сестрой, о том, как она боялась, что мама больше любит ее сестру – хорошую, умную, послушную, а ее – плохую и злую – гораздо меньше, и от этого становилась еще хуже и злей; о проблемах своего переходного возраста, о том, что мальчик Кеша, в которого она была влюблена, не обращал на нее внимания, и о том, что у нее была мечта реализоваться в определенной профессии и она страшно переживала по поводу того, что эта мечта не сбудется. Обо всех своих самых потаенных, наболевших детских переживаниях и комплексах Ольга поведала Славяне. Оля была откровенна с девочкой не для того, чтобы заслужить ее доверие, а потому что испытывала к ней симпатию и искренне хотела ей помочь. Славяна ответила Ольге встречной откровенностью – рассказала о своих школьных «тройках», перспективе в будущем стать дворником и о том, что класс ее не принимает.

– Представляете, недавно меня вызвали к доске, чтобы я начертила параллелепипед, а на меня как будто ступор напал, я ничего не смогла нарисовать. И весь класс ржал надо мной! – грустно призналась гостья. – Они думали, я совсем тупая, орали мне: коробок спичек! Нарисуй коробок спичек… Ужасно, да?

Ольга пожала плечами:

– Параллелепипед? А я тоже не знаю, как его рисовать. Да плевала я на этот параллелепипед. Мне кажется, надо выбрать себе дело, и в нем стать лучшим. Вот и все. Рецепт успеха. А параллелепипед, вполне возможно, тебе в жизни вообще не понадобится.

Славяна призналась, что такое «дело» она себе уже выбрала – архитектура, только вот архитектором, как уверяет ее мама Лиза, с тройками стать невозможно. И, кстати, архитектору без черчения и этого самого параллелепипеда – никуда.

Ольга хмыкнула:

– Ну так подтяни тройки, неужели так сложно?

И тогда девочка сказала, что «съехала» на тройки из-за того, что стесняется в школе носить очки: «Я слепая, как крот, материал с доски не вижу…»

– Ты что, дура?! – ахнула Ольга. – Не хочешь очки носить, можно линзы вставить! Хотя я бы вместо линз, носила очки, просто как вызов – всем назло!

Славяна задумалась, с такой стороны она этот вопрос еще не рассматривала. Потом набралась смелости и рассказала Ольге про тетрадь некоего незнакомца, случайно попавшую к ней в руки. «Я видела вас вместе в кафе…»

– А, ты про Кешу. – Лицо Ольги озарила грустная улыбка. – Кеша – моя первая любовь. А первую любовь забыть невозможно. Кеша – удивительный, особенный человек. Он такой… не от мира сего.

– Но именно такие и двигают этот мир вперед, да?! – улыбнулась Славяна. – А он действительно открыл древний город?

– Думаю, да. Но твой отец в это не верит.

– Давайте действовать сообща и поможем вашему Кеше?

– Давай! – кивнула Оля. – Предлагаю план действий обсудить завтра, а то сегодня уже поздно! Спи, и пусть тебе на «новом месте» приснится что-то интересное!

– Пусть это будут стихи, и хорошо бы, чтобы, проснувшись утром, я их помнила! Представляете, ночью я сочиняю стихи, но утром они куда-то улетучиваются, а жаль – стихи-то хорошие! – вздохнула Славяна.

– Я знаю, что тебе нужно! Есть такие штуки, которые называются «ловушки для снов», с такой ловушкой ты и сны, и свои стихи поймаешь!

– А где взять такую ловушку? – обрадовалась Славяна.

Ольга пообещала подарить «ловушку для снов» Славяне, если та завтра вернется домой и, как взрослая, обсудит с отцом их разногласия.

– Ладно, – нехотя согласилась девочка.

* * *

Вечером, зайдя к Жданову отдать диски, Татьяна честно сказала, что его фильмы гениальны, что он – талант, каких мало… Вот на этой фразе сосед ее прервал и спросил, не хочет ли она посмотреть его новый фильм, который пока никто не видел. Прямо сейчас.

…И вновь она подумала, что Жданов… немножко волшебник. Потому что иначе как волшебством все, что происходило сейчас, в этой комнате, назвать нельзя – среди холодной, снежной зимы для нее вдруг началось настоящее лето. На экране сменяли друг друга кадры подводного мира: невиданной красоты кораллы, рифы, морские обитатели. Андрей в это время говорил о том, как снимал этот фильм на Карибах, какие приключения он пережил во время съемок и это было так же интересно, как и его недавний рассказ о снежинках.