Номер ей понравился, доча не поскупилась, сделала маме достойный подарок. Из окна видна была видна королевская площадь, она вспомнила вид из окна своего дома: три башни ТЭЦ, заброшенная железнодорожная ветка КБ имени Лавочкина, по которой раньше возили самолеты, теперь там была заросшая бурьяном колея, в центре Москвы, у станции метро «Беговая».

Часик она повозилась с вещами, потом двинула в город.

Все было весьма помпезно, но присутствовала серьезная тема руин, все дворцы и дома были, мягко говоря, в запущенном состоянии, не так, как в Москве, ни тебе стеклопакетов, мраморных цоколей, и никаких охранников, ни одного ЧОПовца, даже стало как-то неуютно.

Она оббежала близлежащий квартал и села в кафе, чтобы город сам показывал себя на расстоянии вытянутой руки.

Время ужина уже наступило, все кафе заполнялись туристами, в основном это были группы разноязычных стариков из золотого миллиарда, они путешествуют по всему свету за совсем маленькие деньги.

Они набирают впечатления перед смертью, после многолетней пахоты на пенсию и страховку, дом уже выплачен, дети успели состариться, и осталось еще счастливое время, когда можно пожить для себя, чтобы потом, на том свете, было что вспомнить и не скучать.

Местный народ тоже был заметен в этой праздной толпе чужестранцев, люди они на вид были мирные, довольно разноцветные, в них была кровь народов, покоренных в эпоху географических открытий.

Сегодня Португалия — задворки Европы, но португальцы знали и другие времена, когда они владели половиной мира, бывшее величие не испортило их характер, как некоторых Лизиных соотечественников, они приняли свою судьбу.

Как и многие потомки рухнувших империй, они пили, много курили, щипали своих детей, заигрывали с женщинами, взоры их не омрачало, казалось, ничего.

Да, они, наверно, не так богаты, но удручающей картины Лиза не замечала, в воздухе не была разлита мрачная всепоглощающая злость, которая не оставляла ее ни на минуту в родной Москве.

Она решила послать дочке эсэмэс, и на экране открылось три фото, которые она поставила себе на телефон, это была внучка, дочь и мужчина, которого уже нет на свете, он не дошел до нее несколько шагов, застрял в вечности, оставил ее на пороге так долго лелеемой удачи, его уже нет, сибирская тайга взяла его в свои лапы, у нее защипало в глазах, но она сдержалась, она умела терпеть, терпение — единственное слово, которое она написала бы на своем фамильном гербе, если бы он у нее был.

Подошел официант, немолодой черный дядька, видимо, родом из Анголы, и, чуть коверкая русские слова, спросил, что бы она желала, Лиза удивилась, на ее груди не было двуглавого орла и букв «СССР» тоже не было, но опытный глаз сразу вычислил ее безошибочно, она заказала себе мадейру и кофе, и он ушел походкой Майкла Джексона, если бы тот дожил до пенсии.

Лиза критично осмотрела себя, на ней все было как на всех, но есть особая печать, клеймо, которое светится на твоем лбу, неоновой рекламой горит надпись «Советский человек», нам она не видна, но иностранцам прибор «свой-чужой» дает безошибочный сигнал, этот сигнал принял и еще один персонаж, к ее столу подплыл мужик, смуглый, но явно не местный, он вежливо так, с подмигиванием спросил: «Отдыхаете?» Лиза не удивилась, к ней всегда плыло одно говно, он представился, назвал себя Марко, из города Бельцы, живет здесь на ПМЖ, очень скучает по родине и готов за небольшое вознаграждение стать ее гидом по ночному Лиссабону.

Скучающая туристка представилась ему удачной клиенткой, и он даже сказал спасибо своему молдавскому богу, который занес ее сюда.

Он стоял у ее стола, а потом, не ожидая приглашения, плюхнулся в кресло и стал ждать, пока дама назначит ему цену.

Ему было тридцать, он строил в Лиссабоне стадион перед чемпионатом две тысячи десятого года, им дали всем ПМЖ, но класть кирпичи ему не нравилось.

Ему нравилось пить, курить траву, а потом и ею торговать, тогда ему дали год, а потом выпустили, и он остался на улице и нашел способ зарабатывать секс-туризмом, отлавливая одиноких теть, которым не хватало гормонов. Если учесть, что нормальные девушки голодранцу не сильно давали, это был и хлеб и удовольствие.

Лиза попросила его оставить ее в покое, но он не уходил, она стала крутить головой в поисках помощи, и она пришла в лице черного официанта, он мигом оценил диспозицию и сказал ему резко и членораздельно «Гой ту зе нахуй», это было так неожиданно, такой речевой оборот был редок даже на просторах родины, а тут, на краю географии, услышать такое показалось песней, парень исчез, его, видимо, здесь знали, а ей он принес за беспокойство еще рюмку, кусок торта и местного лимонада, похожего на тархун. Лиза, как словесник, стала думать, с какого берега прилетела в уши эта фраза, она не успела додумать до конца логическую цепочку, как рядом упала компания из славного города Днепропетровска, с пакетами из бутиков на соседней авениде, местной улицы люксовой продукции, они были крепкими и веселыми, и весь мир, как им казалось, был у их ног.

Ее черный брат подлетел к ним с уважением и крикнул почти без акцента: «Привет, пацаны», — пацаны ответили, и его черная ладонь пролетела пращой по всем ладоням-лопатам братанов.

Лиза рассчиталась, решила, что связей с соотечественниками с нее хватит, и пошла в отель, ждать светлого завтра.

Она пришла в номер, зашла в душ и под теплым дождем вспомнила, как пару лет назад она сидела в кафе с немытой головой, усталая и после работы.

К ней подсел симпатичный мужчина, он явно был в ней заинтересован, он мило шутил, не звал случайную встречу превратить в египетскую ночь, они выпили, ей стало замечательно, как бывает очень редко.

Ну бывают такие вечера, когда совпадают знаки зодиака, он был Телец, у нее была Венера в седьмом доме, она в какой-то момент решила совершить неприличный поступок и пригласить к себе на продолжение банкета, но, вспомнив, что у нее отключили воду, отказалась от этой безумной затеи, они еще посидели, он взял ее телефон, но не позвонил, может, не захотел продолжать отношения с женщиной с немытой головой, жалко ей тогда стало себя, да и родная власть всегда помогала, оберегала от случайных связей народные массы. Шелест тропического душа ее успокоил, снял дорожную усталость, она легла в кровать и под сериал «Глухарь», который и здесь догнал ее с помощью спутника, заснула…

На перроне было пусто, с воскресенья на понедельник охотников ехать в Лиссабон не обнаружилось, лишь еще одна пара маячила невдалеке.

С.С. подумал: вот и свершилось, целый поезд везет меня с девушкой в Лиссабон, нанять джет теперь любой прокурор может, а вот поезд арендовать — это даже круче, чем де Ниро в фильме «Крестный отец», снявший целый ресторан. Он волновался как подросток, так он дрожал всего один раз, когда ехал в четырнадцать, в общем вагоне поезда, к девочке на дневное свидание.

Поезд был старый, он не знал, как опустить полку, и всю ночь просидел в ногах мужика в вонючих сапогах.