Он так и не сообразил, что Фрэнсис ненамеренно избавила его от позора мужской несостоятельности. Комната плыла и кружилась вокруг, а стоило закрыть глаза, появлялось ужасающее ощущение полета на гигантских качелях. В таком состоянии ему едва ли удалось бы осуществить надоевшие, ненавистные супружеские права.

Лайонел и Хок выехали утром ни свет ни заря, оба мучаясь тяжелейшим похмельем, которое не обещало рассеяться раньше Ноттингема. Фрэнсис не вышла проводить мужа, как обещала, и он нимало не жалел об этом. Он не знал, что она наблюдала за его отъездом из своего укрытия — комнаты для рукоделия.

Когда двуколка скрылась за поворотом, она отпустила кружевную занавеску, подумав: «Скатертью дорога!»

Она спустилась по лестнице, ведущей в восточное крыло. Маркиз уже стоял в холле, ожидая.

— Доброе утро, Фрэнсис! — благодушно приветствовал он ее.

— Доброе утро, милорд.

— Хорошо ли вам спалось в норке, куда вы забились на эту ночь?

«И откуда ему всегда все известно?»

— Да, мне спалось гораздо лучше, чем обычно, — ответила Фрэнсис с вызовом.

— Хок и Лайонел только что выехали.

— Я знаю. Я видела их отъезд.

— Так вот почему вы наконец соизволили появиться!

— Я голодна.

— И к тому же весьма труслива. Идемте, дорогая моя, у меня для вас приготовлен сюрприз.

Фрэнсис настороженно покосилась на свекра, но послушно последовала за ним в библиотеку. Там маркиз прошел прямо к окну и протянул ей что-то на раскрытой ладони.

— Вам знакома эта девушка? — спросил он мягко.

Фрэнсис взяла то, что оказалось миниатюрой, и уставилась на нее широко раскрытыми от удивления глазами. Ее собственное лицо — смеющееся, счастливое — глянуло на нее из прошлого.

— Это, конечно, дело рук отца… но зачем он прислал вам этот портрет?

— Да, это дело рук графа Рутвена, — согласился маркиз. — Он считал… он надеялся, что посылает мне портрет моей будущей невестки. Да-да, он надеялся, Фрэнсис, что мой сын выберет себе в жены эту девушку. Но Хок выбрал вас. Нет уж, моя дорогая, позвольте мне закончить мой монолог! Я еще не выжил из ума и могу понять, какие причины побудили Хока предпочесть вас вашим сестрам. К тому же он не умеет мне врать. Когда он мальчишкой пытался обмануть меня, у него на левой щеке начинался легкий нервный тик. Повзрослев, он не преуспел в науке лжи — в отношении меня по крайней мере. Итак, я все знаю. Все, кроме одного: зачем вы затеяли этот спектакль? Ведь я прав, предполагая, что Хок познакомился с вами в вашем теперешнем виде?

— Это вы во всем виноваты! — крикнула Фрэнсис, нервы которой давно уже были на пределе. — Если бы вы сдуру не позволили разбойникам взять вас в плен, мой отец не бросился бы вам на помощь и вся эта нелепица не случилась бы. Тогда я не была бы обязана выйти замуж за графа Ротрмора. Мне не пришлось бы навсегда покинуть «Килбракен» и Шотландию. Я сделала все, чтобы ваш ненаглядный сын даже не посмотрел в мою сторону!

— Насколько я понимаю, он и не посмотрел, — возразил маркиз, которого порадовала эта вспышка фамильного темперамента. — Теперь я представляю, как развивались события. Но почему же, когда Хок сделал вам предложение, вы просто-напросто не явили ему свой истинный облик?

— Потому что он смылся, разрази его гром! Он бежал в Глазго, чтобы не проводить в моем обществе ни одного лишнего дня! Я пыталась, пыталась убедить отца не выдавать меня замуж, но он сказал, что выбора нет. Зачем вы пообещали ему эти десять тысяч фунтов? Если бы не деньги, все еще можно было бы как-то уладить!

Маркиз слушал, рассеянно потирая подбородок. Он находил стечение обстоятельств в высшей степени интригующим.

— Выходит, дорогая моя, вы продолжали свой маскарад с той целью, чтобы отвратить от себя мужа и заставить его как можно скорее оставить вас в покое?

— Именно так! — подтвердила Фрэнсис едким голосом. — И я добилась своего!

Внезапно она закрыла лицо руками и отчаянно разрыдалась.

— Фрэнсис!

— Не утешайте меня! — пробормотала она, поднимая залитое слезами, несчастное лицо. — Я добилась своего, мой муж уехал в Лондон, а я осталась в чужом доме, в чужой стране, окруженная чужими людьми, каждый из которых уверен, что я неотесанная дурнушка, недостойная чести, которая мне выпала. Как это все ужасно! Что мне в вашем Десборо-Холле? Здесь нет ни озера, ни гор — ничего! Что мне теперь делать?!

— Жить, — сказал маркиз просто. — Жить? Но как?

Фрэнсис стянула очки, гневно и горестно сверкая мокрыми от слез глазами.

— Хорошее начало, — одобрил маркиз.

— Очки? Допустим, но что же дальше?

— Дальше неплохо вспомнить, что вы теперь — графиня Ротрмор. Никто — ни отец, ни мачеха — отныне не властен над вами. Десборо-Холл может стать вашим домом, слуги — вашими слугами, стоит только захотеть этого. Вы можете поступать так, как вам вздумается, делать все, что вам захочется сделать.

Фрэнсис молча смотрела на свекра, постепенно проникаясь смыслом сказанного.

— А ведь вы правы, — сказала она медленно и задумчиво. — Я действительно могу поступать так, как мне вздумается.

— Я вижу, вы ухватили суть.

Фрэнсис улыбнулась своей прежней сияющей улыбкой, сорвала с головы чепец и швырнула его на пол. Потом с отвращением растоптала его. Следующим шагом была расправа с пучком. Вытащив одну за другой шпильки, она тряхнула головой, позволив своей рыже-каштановой гриве рассыпаться по плечам.

— И серая мышь умерла в своей угрюмой норе! — сказала Фрэнсис и счастливо засмеялась.

Очки взлетели высоко в воздух и приземлились на мраморный пол библиотеки, чтобы найти свой конец.

— Говорят, в Йорке великолепные модистки. Не знаете ли вы какой-нибудь из них, милорд?

— Мы пригласим на чай леди Алисию Буршье. Она регулярно наведывается в Йорк и, конечно, порекомендует вам модисток высшего класса. Насчет денег можете не беспокоиться — вы как хозяйка поместья имеете доступ ко всем капиталам. А для начала мы наведаемся туда, где коротает дни сундук с вещами Невила. В нем наверняка есть брюки, которые придутся вам по размеру. Как насчет того, чтобы после завтрака проехаться верхом?

Фрэнсис в порыве восторга бросилась свекру на шею.

— Вы просто старый хитрец — и все тут!

— А ты, доченька, большая озорница!

Смеясь, она не расслышала, как маркиз прошептал:

— Мой бедный, мой глупый сын, сегодня ты потерял свой последний шанс на счастье.

Вскоре они скакали рядом по вересковым холмам в окрестностях Десборо-Холла. Фрэнсис была совершенно счастлива и выглядела поразительно беспечной, маркиз же размышлял о том, какой срок отпустить Хоку на его лондонский отпуск. Возможно, разумнее было позволить невестке обжиться в Десборо-Холле, посмотреть, как она справляется с обязанностями хозяйки дома, а там уже и решать, под каким предлогом вызвать сына домой. Ох уж эта бестолковая молодежь! Она так и не узнала бы, что такое счастье, если бы не старики, которые любят вмешиваться и устраивать все по своему вкусу.