После этих слов все трое подошли к заготовленному терновому кусту, Хиз принял невидимый облик и встал за кустом, Шизл и Тот, присевшие неподалеку, также стали незаметными человеческому глазу. Все трое были в полной готовности и ждали у подножия горы Хорив Моисея вместе с его овцами. Но он все не появлялся. Хиз, который не сильно любил ждать, довольно быстро начал выходить из себя и предъявлять претензии Хранителю Кристаллов.

– Тот, где твой Моисей ходит? – в раздражении спросил Хиз. – Мне сколько еще за кустом стоять? Ты же знаешь, у меня ножки болят. Совесть у тебя есть вообще? Что, сам не догадаешься без моего пинка поторопить Моисея как-нибудь?

– Чего у тебя болит, Хиз? Ножки? И давно? – спросил Тот, и они вместе с Шизлом громко расхохотались. – Про ножки, это от души, конечно. Я еще не забыл, Хиз, как ты мне своими сильно больными ножками все бока переломал тысячу лет назад…

– Вот именно с тех пор у него ножки-то и заболели. Хиз об твои бока их и отбил, – добавил Шизл, и они с Тотом рассмеялись еще громче.

– Если вы не заткнетесь, я ведь могу эту процедуру и повторить сейчас, – в еще большем раздражении ответил Хиз. – Тебе что, долго Моисея поторопить, Тот? Мозгов и умения не хватит?

– Как поторопить-то? – огрызнулся Тот. – Может, на вимане прикажешь его подбросить? Вместе со всеми овцами? Когда Шизл начал выеживаться, что у него куст еще не готов и надо Моисея задержать в пути, я и подзадержал его. Я что, виноват, что братец потом через десять минут закончил со своей пиротехникой? Теперь вот ждите смиренно.

– Ну, конечно, я теперь во всем виноват! – сказал Шизл и сделал вид, что обиделся. – Сейчас вот пойду и приготовленный жезл сломаю, раз вы такие неблагодарные.

– Пойди сломай, Шизл, – усмехнулся Хиз. – И у меня появится весомый повод пойти и тебе что-нибудь сломать… Например, тоже жезл какой-нибудь. А потом запретить Энки его тебе чинить.

– Да ладно вам уже! – со смехом вмешался Тот. – Тоже мне, нашли, из-за чего спорить. Подождать-то совсем недолго осталось. Хиз, если ты такой нетерпеливый, ступай отдохни. Без тебя справимся, прекрасно поговорим с Моисеем. Я вообще не понимаю, что тебе самому так приперло поучаствовать в этом деле.

– Справитесь вы без меня, как же! – буркнул Хиз. – Сделаете все тяп-ляп, как обычно, для галочки. А надо так сделать, чтобы Моисею в душу запало и вдохновило. Вам дай волю, вы бы без горящего куста с ним стали говорить. Вообще никак бы по-чудесному не обставили все это, чтобы в веках запомнилось. У вас же нет фантазии вообще. Вы же чудо как следует обставить не способны. Ничего не смыслите в спецэффектах и в том, как на сто процентов можно преподнести свои сверхзнания и умения. В лучшем случае застал бы вас Моисей, играющими в карты, и вы бы его в свою компанию пригласили. Не удивлюсь, что так и случилось бы.

– Даже если бы все случилось именно так, как ты предполагаешь, – обиженным голосом ответил Тот, – я бы и обычным разговором смог до него достучаться и отправить его евреев из Египта выводить. Мы сами по себе уже можем поразить воображение человека без спецэффектов. Моисей бы не посмел меня ослушаться, даже если бы за картами меня увидел. А я, Хиз, на результат работаю, а не на спецэффекты.

– Достучаться, да, смог бы, – продолжал спорить Хиз. – А вот вдохновить и избавить Моисея от последних сомнений без моей фантазии не смог бы. Для нас результат – не евреев из Египта вывести, а красивую легенду запустить. Красивую от и до, чтобы на долгие тысячелетия запомнилась и абсолютно убедила людей начать верить в единого бога и жить по его правилам.

Тот хотел было поспорить относительно своей профпригодности, но Шизл внезапно закричал:

– Тихо вы! Вон он уже идет!

Отвлекшиеся от бдения Тот и Хиз повернули головы и увидели очень вдалеке бредущую фигуру Моисея. Овцы же были уже существенно ближе к ним, чем сам пастух.

– Куст срочно запускайте! Почему он еще не горит! Если Моисей уже увидел, что куст не горит, и будет знать, что он потом только загорится, я вас убью обоих, – засуетился Хиз. – Он же должен удивиться от того, что куст не сгорает. Поэтому он должен думать, что куст уже до него долго горел.

– Будет у него время удивиться несгораемости, даже если мы прям при нем этот куст зажгем, – лениво ответил Шизл. – Моисей пока еще в принципе не видит этого куста. А уж горит он или нет, тем более. Он еще очень далеко от нас.

– Зато овцы его уже очень близко! – не унимался Хиз, который был очень воодушевлен участием в этом историческом событии.

– Думаешь, овцы расскажут ему, что это мы куст совсем недавно зажгли? – со смехом спросил Шизл. – Кстати, зря мы этот вариант не проработали, Хиз. А то ведь большой вопрос, что сильнее сможет поразить воображение Моисея. Ты, вещающий из горящего куста, или говорящие овцы, ябедничающие ему на нас.

С этими словами куст ярко и нереально сильно запылал, и все трое принялись в гробовом молчании ожидать, когда же Моисей подойдет совсем близко. Даже Хиз не пустился отвечать на последнюю колкость Шизла, чем удивил всех и даже немного самого себя. Когда Моисей приблизился к месту действий, его внимание действительно привлек пылающий терновый куст. Сначала он стоял и смотрел на это, но когда обнаружил, что куст горит огнем, но явно не сгорает, он сильно удивился и подумал: «Что за чудеса! Подойду-ка я поближе и посмотрю на это великое явление… Интересно, почему это куст не сгорает?» В планы Хиза, Тота и Шизла не входило, чтобы Моисей подошел к кусту совсем близко. Поскольку стало бы вполне вероятно, что пастух заметит, что пламя вовсе не горячее и не совсем пламя. Иначе невидимый человеческому глазу Хиз не смог бы стоять безболезненно за самым кустом, не подпортив свою физическую оболочку. Все трое не думали, что у Моисея хватит смелости подойти настолько близко, чтобы понять, что это вовсе и не огонь, от того он и не способен ничего сжечь. Поэтому, когда пастух поступил вопреки их ожиданиям и подходил уже совсем близко, Хизу пришлось выйти на сцену и начать вовсе не с заранее заготовленной реплики.

– Моисей! Моисей! – протяжно воззвал к пастуху Хиз, воспользовавшись его замешательством и раздумывая пока что, как лучше дальше построить диалог.

Моисей остановился от удивления как вкопанный, когда услышал громкий голос в этой пустыне, который еще и обращается к нему по имени. А когда он понял, что звук исходит именно из ярко пылающего, но несгорающего куста, сильный страх овладел им. Хиз понял, что желаемого эффекта добиться удалось, и продолжал:

– Моисей!

– Вот он я, Господи! – внезапно перебил его Моисей, и Хиз явно удивился, что он так быстро набрался смелости от увиденного и услышанного, чтобы ему ответить.

– Не подходи сюда, Моисей, – продолжал Хиз. – Стой там, где ты стоишь!

– Господи, мне, наверное, нужно снять обувь? – обеспокоенно спросил Моисей.

«Это еще зачем? Что это он с обувкой придумал?» – немного обеспокоенно подумал про себя Хиз, но вслух ответил:

– Да, Моисей, сними обувь твою с ног твоих. Ведь то место, на котором ты стоишь, – это святая земля.