Марии. Они попросту с ним не справлялись. Ефим тайком от всех встречался с Дженнифер, а однажды Михаил разоблачил их готовящийся побег и никуда-ни будь ― в Россию. Он был взбешен: весь годами наработанный авторитет мог пойти коту под хвост.

— Ну, куда ты поедешь? Куда? ― зажав в прихожей отпрыска и, не давая ему убежать на улицу, кричал, брюзжа слюной, не желающий понять сына, отец: ― Мы же с Россией еще в восьмидесятые годы напрочь разорвали все корни. Там у нас никого нет! Пойми это дурья голова!

Однако, это было наглой ложью ― кривдой, не все Хазарские уехали в США, где-то на окраине Курска жила баба Циля, ― мать отца. Отец Ефима однажды обидевшись на нее мучался, однако на примирение не шел. Ефим ― этот бунтующий молодой американец о том знал. Он не раз через Леонида Алексеевича, водившего дружбу с семьей Хазарских, тайком от родителей передавал бабе Циле свои письма и получал от нее длинные-предлинные весточки. А еще этот импозантный грек, жалея сынка товарища ни раз ему говаривал: «Ты, давай парень не хандри, расти, набирайся сил, а я, придет время, что-нибудь придумаю и в нужный момент обязательно тебе помогу».

Мэрия и администрация города из года в год пополняла свою казну. Были довольны и устроители праздников, их карманы значительно пухли от денег, это было явно. Правда, лесбиянки однажды воспротивились, хотели устроить бунт и не отдавать своих рожденных детей на усыновление, но их поставили на место. Клин Гейтц во всеуслышание сказал, что раз так, то он праздники перенесет в другие штаты. Там ждут, не дождутся. Тут он, конечно, лукавил и там уже досужий грек Маргулис, а может и не Маргулис развернулся и получал свой доход, несмотря на то была на небе полная луна или же не полная. Он подключил китайцев и те, запуская зонды и подсвечивая их изнутри, создавали иллюзию небесного светила. Неплохо получалось, даже в чем-то она ― эта луна превосходила настоящую ― не нужно было заморачиваться, обращать внимания на тучи. Есть они на небе или же их нет. Достаточно было скорректировать место нахождение и всего лишь

Петух номер два все делал по-своему: родившиеся дети еще в перинатальных центрах у матерей отбирались и уже после их определяли в семьи, в первую очередь, без учета степени родства, давали лесбиянкам, затем кое-что перепадало и семьям мужского типа ― геям. Дети обязательно не должны быть родными по крови. Главное для таких ячеек общества была возможность заниматься воспитанием мальчика или же девочки и всего лишь. Этого добивался новый мессия.

Клин Гейтц был непрост, он много времени уделял своей идее и что тот Черт, находясь в азарте, довольно часто искрил глазами. Леонид его сторонился и обращался к нему лишь в случае крайней необходимости, при этом втихаря крестился, шепча: «Господи прости все мои прегрешения».

Их встречи проходили на досуге, в ресторане лесбиянок и геев. От речей потоком, льющихся из уст Петуха номер два, у него просто вяли уши. В душе импозантный грек, загребая от своего работодателя доллары ― «зеленые деньги», конечно, понимал, что могло произойти в США в будущем и тихенько не напоказ подсмеивался и отчего-то ждал неминуемого возмездия.

— Русская кровь непременно даст о себе знать, непременно, ― не раз говаривал грек чете Хазарских и Михаилу, и его «женушке» ― Мишель, в который раз напиваясь у них за столом в роскошной многокомнатной квартире дома, построенного аж в 1984 году. Он знал, что говорил. Знал о том и Хазарский и оттого все больше вникая в слова импозантного мужчины жил как на пороховой бочке.

— Однажды, придет время и в нужный момент она ― эта русская кровь поставит Америку, что орловского рысака на дыбы и уж тогда все наши враги воочию увидят, что значит «русский бунт бессмысленный и беспощадный», ― кричал в неистовстве пьяный Маргулис, а может и не Маргулис.

Жизнь этого шоу-бизнесмена чем-то напоминала мне, писавшему свою книгу по материалам Михаила Хазарского ― Щуровского купца Прянишникова, нагулявшего жирок и в очередной раз по недоразумению сорвавшего на торгах солидный куш. Я, однажды находясь у себя на малой родине забрался в краеведческий музей и прочитал о нем материалы. Ну и куда делись эти миллионы? ― Все сгорели в горниле Первой мировой войны, а затем Великой Октябрьской революции.

Листая страницы тетрадки Хазарского, я видел, надвигающиеся на небе тучи и подобно Маргулису, понимал, до добра эти языческие пляски не доведут. В истории уже были Содом с Гоморрой. И что сталось с этими городами? Нет их. Да и эта бл…. домина, неизвестно насколько долго она просуществует ― того и гляди однажды вовремя обнаружения китайских метеозондов военные США бабахнут ракетой, как всегда промахнутся и попадут случайно, а может и неслучайно, а по задумке Бога прямо в это здание 1984 года постройки. Это все, конечно, пустяк, но он заставит народ задуматься: неужели выход при капиталистической системе развития мира в том, чтобы как можно скорее сократить население земли, а не лучше ли внять мыслителям прошлых веков, да хотя бы тому же Ленину и, опираясь на искусственный интеллект, грядущее техническое переустройство и в связи с этим ― ожидаемое изобилие, начать уже сейчас строить социальное общество, а уж затем и дожить до коммунизма. Его призрак давно уже маячит на горизонте. Он был замечен еще в девятнадцатом веке. А сейчас «на дворе» ― двадцать первый. Но люди, разочаровавшиеся в Социализме, отчего-то не хотят его видеть. Их подкупило показное изобилие, ведущее к истощению природных богатств земли. А еще жирующая элита «золотого миллиарда». И когда же они ― богатые нажрутся? Дождетесь, «семнадцатого года». Однажды в одночасье все рухнет и погребет ни в чем не повинные народы. Выживут племена Папуа-Гвинеи, ну может быть еще отдельные группы людей.

Глава 11

Что там говорится о перемещающихся жидкостях в сосудах, в одной из задачек по математике? Какое количество ее убыло? А еще то, что место не должно быть пустым. Наверное, оттого людям не сидится дома, подобно вешним водам влечет их в далекие края. Плохо то, что они снуют из одной крайности в другую, якобы в поисках истины, а не из-за того, чтобы кому-либо помочь, так что получается тешут свое самолюбие значит, гордыню ― да бы возвыситься над бедным людом. Хотя можно расходовать время, занимаясь поиском смысла земного существования и у себя дома ― «на печи», не