Может показаться преувеличением, но я думаю, не поездка ли в Африку – и другие благотворительные проекты – один из секретов долголетия деда? Несколько исследований вывели, что благотворительность полезна для здоровья. Одно МРТ-исследование показало, что при благотворительности активизируются центры удовольствия. Это явление назвали «эйфорией помощи». В 2004 году исследователи из Университета Джона Хопкинса пришли к выводу, что волонтерство замедляет умственное и физическое старение. Вы более активны, у вас больше разнообразных стимулов.

Когда дед заканчивает историю Обамы, я проверяю время на сотовом телефоне. Мне нужно идти.

– Не подвезешь меня? – спрашивает дед.

– Ты куда-то собрался? – спрашивает его Джейн.

Он задумывается.

– Хочу вернуться к себе.

– Целый день ты был здесь, – говорит Джейн. – Это твой дом.

– Ох, – отвечает дед. – И правда.

Туман проясняется, по крайней мере на мгновение, и он снова выбрасывает перед собой кулак.

Я пришел в EHE на осмотр. Думаю, что приближаюсь к середине проекта «Здоровье». Я всегда представлял его как двухлетнее предприятие (мое тело нуждается в основательном ремонте). Вот результаты:

Масса тела: 71 кг (была 78 кг). Удалось сбросить около 7 кг. Неплохо.

Общий холестерин снизился со 134 до 129.

ЛВП (так называемый хороший холестерин) повысился с 41 до 45.

ЛНП (плохой холестерин) снизился с 77 до 68.

Железосвязывающая способность сыворотки крови снизилась до нормального значения.

Артериальное давление понизилось до 98/68 (было 110/70).

Процент жира совершил отчаянный прыжок: с 18,4 до 8 %. Прекрасно.

Пульс снизился с 64 до 55.

Из плохого – у меня небольшая грыжа. Врач, милая индианка, сказала, что мне лучше не поднимать тяжести. Серьезная проблема, учитывая, что я пытаюсь нарастить мышцы.

В целом я становлюсь все более здоровым, и это хорошо. Я сопротивляюсь силе тяжести и энтропии.

Но не думаю, что я самый здоровый человек в мире. Пока нет. Мое тело стало не таким дряблым, его контуры улучшились, но оно все еще недостаточно мускулистое. Мои грудные мышцы не соответствуют стандартам среднего пляжа, даже если это не Jersey Shore[153].

Самое тревожное, что не выполнены сотни пунктов из моего 53-страничного списка, который разросся до 70 страниц. Боюсь, мне никогда не добраться до конца. Остаются многие части организма: спина, ноги, кожа.

Не говоря уже об окружающей среде. Судя по прочитанному мной, ясно, что моя квартира может медленно убивать меня и мою семью. Скоро приедет Марти. Возможно, ей удастся детоксифицировать наше жилище.

Цель: дом без токсинов

Честно говоря, не знаю, что и думать. Сначала я читаю книги с устрашающими названиями вроде Slow Death by Rubber Duck[154], где утверждается, что игрушки изготавливают из пластика, вызывающего эндокринные нарушения, и в двенадцать лет у моих мальчиков может вырасти грудь, как у Кэти Перри. В этих книгах меня предупреждают, что еда отравляет, а шампунь может вызвать рак кожи.

На следующий день читаю, что страхи преувеличены и ничего подобного наукой не доказано. Я должен узнать правду.

Против резиновых уточек выступит моя тетя Марти. У нее своя точка зрения на вопросы здоровья, и токсичные вещества для Марти – проблема первостепенной важности. Она приехала в гости к деду, и я прошу ее навести порядок в нашей квартире. Она соглашается.

Марти приезжает в четверг утром. Все тот же фиолетовый шарф и рюкзак.

– Как долетела? – спрашиваю я.

– Неплохо, в общем-то, – отвечает она.

Каждый перелет для нее – испытание. Она везет с собой сырые органические овощи, а служба безопасности пытается конфисковать у нее лед. Она не желает приближаться к сканерам и приходит вооруженная газетной заметкой о том, что излучение может вызывать рак. От духо́в стюардессы ей становится дурно.

Марти признает свои чудачества. Письма ко мне она подписывает: «Твоя эксцентричная тетя Марти». Но я не хочу отмахиваться от нее как от сумасшедшей. Да, у нее бывают безумные идеи, например, она увлекалась «созерцанием солнца», то есть смотрела на солнце по тридцать секунд каждый день, чтобы впитать его положительную энергию. Смотрела на солнце. Глазами.

Но в остальном она на годы – и даже десятилетия – опережает нас. Она рассказывала нам о вреде пассивного курения, когда его считали алармистскими выдумками. Она пропагандировала вегетарианство задолго до того, как растительная пища была объявлена основой здорового питания. Плюс в свои шестьдесят два она выглядит лет на двадцать моложе. И за последние восемь лет ни разу не болела.

Итак, за работу.

Начнем с кухни. На раковине стоит бутылочка с ароматизированным антибактериальным мылом.

– Нет, нет, нет, – говорит Марти. – Если написано «антибактериальное», значит яд. Вместо этого можешь представить череп и кости.

Многие считают антибактериальный компонент триклозан эндокринным деструктором и аллергеном.

Марти говорит, что мы должны покупать органическое мыло на основе растительных жиров.

Мы переходим к моющим средствам под раковиной. Марти берет средство для чистки ванны Mr. Clean. Почувствовав запах, отшатывается, как от разлагающегося трупа.

– Я воспользуюсь орегано?

Она носит в рюкзаке пузырек с маслом орегано и сейчас втирает масло в запястья, чтобы смыть оскорбление, которое ей нанес Mr. Clean. В качестве моющих средств мы должны использовать уксус и органическую пищевую соду.

Так продолжается еще сорок пять минут.

Мое солнцезащитное средство и дезодорант заклеймены. Они содержат парабены, которые вызывают нарушения в работе эндокринной системы и рак.

При производстве материалов, из которых сшита моя одежда, использовались химикаты. Ткани должны быть из конопляного, бамбукового или органического хлопкового волокна.

Увидев пластиковую шторку для душа с рисунками Кита Харинга, она вскрикивает, ведь пластик изобилует фталатами. Возможные последствия – рак печени и пониженный сперматогенез.