На следующий день, уже с остывшей головой, я вновь просматриваю отобранные модели, которые определяют в некотором роде основные линии коллекции, и уточняю их. После этого мы перебираем все туали одну за другой и регистрируем их. При этом, конечно, не обходится без сомнений. Мнения разделяются, и случается, что манекенщица показывает одну и ту же модель два или три раза, иногда эту же модель примеряют на другую «деточку».

Не следует рубить сплеча. Действуя поспешно, рискуешь пропустить замечательную модель, которую сейчас не удалось хорошо исполнить. После бесчисленных расспросов и спасительных сомнений, хорошо подумав, мы, наконец, принимаем решение. Мадам Раймонда регистрирует модель.

Вечернее платье от Диора, 1950

Обычно думают, что коллекция разрабатывается на энтузиазме и капризе кутюрье, без заранее намеченного плана, в то время как она подчиняется строгим правилам, установленным задолго до этого. На больших листах мадам Раймонда составляет полный список моделей будущей коллекции, размещая в одних ячейках дневные платья, в других – костюмы, в третьих – манто, в четвертых – вечерние платья…

Я стараюсь сократить число моделей до минимума, хорошо зная, что в конце их будет слишком много.

С одной стороны, я недоверчиво отношусь к радостям творчества, которые увлекут меня к новым идеям; с другой – я знаю, что некоторые ткани и вышивки, доселе неиспользованные, вынудят меня искать другие, подходящие для них формы. Наконец, будут еще так называемые платья последнего часа. Они возникают по разным причинам: по необходимости – не хватает в продажу моделей для какого-нибудь типа женщин, или какой-нибудь популярной модели, или я невольно упустил некую линию, деталь, по моему мнению недостаточно представленные в других платьях коллекции.

Модель Диора, 1952

Даже самые фанатичные клиентки считают, что коллекция всегда содержит слишком большое число моделей. Это верно. Два часа показа без антракта это слишком долго. Да и в салонах очень жарко! Правда и то, что для каждой покупательницы предлагают слишком много платьев! Но не следует забывать, что я обращаюсь и к профессиональным закупщикам, и к частным клиентам с разными вкусами и потребностями, исходя из места и климата их проживания. В каждой стране есть худые женщины и полные, брюнетки и блондинки, женщины скромные и раскрепощенные. Одни подчеркивают свою грудь, другие мечтают спрятать свои бедра. У одних длинная талия, у других – короткая. Мир великолепным образом наполнен восхитительными женщинами, чьи формы и вкусы представляют неисчерпаемое разнообразие. Коллекция должна подходить каждой из них, и если я хочу полностью удовлетворить их потребности, то должен показать не сто семьдесят моделей, а по крайней мере в два раза больше.

К счастью, существует список коллекции, чтобы обуздать меня и соблюсти равновесие. Список коллекции строго регламентирован и не позволяет мне вместить все, что я бы пожелал.

Наконец наступает момент принимать решение.

Я заставляю еще раз показать по отдельности все туали, достойные стать моделями, после того, как их зарегистрировали, описали, присвоили номер и вкратце охарактеризовали в регистре мадам Раймонды. Теперь надо назначить манекенщиц для каждой модели, затем определить ткань, которая им подходит.

Платье и его манекенщица порой настолько же неотделимы друг от друга, как платье и его ткань. Среди дюжины «деточек», представляющих мою коллекцию, три или четыре могут носить любую одежду и показывать ее наилучшим образом.

Но для других, более характерных, мне надо выбрать модели, соответствующие их силуэту, стилю, походке. Это весьма деликатный выбор: я должен примирить эти требования и арифметику. Если вы хотите, чтобы в показе не было «дыр», надо установить справедливое равновесие между коллекциями разных манекенщиц. Каждая из них должна представлять примерно одинаковое число платьев, при этом следует разумно распределить простые платья, нарядные и вечерние. Но добиться этого очень трудно. Я всегда мучаюсь, когда во время показа среди нарядных моделей появляется шерстяной костюм, а среди туалетов для торжественных случаев – короткое вечернее платье. Даже самая удачная модель не выдерживает такого соседства.

Это становится причиной многих проблем, и решить их порой очень сложно. Но если так важен выбор манекенщицы, то выбор ткани играет еще более существенную роль, тем более что он окончателен и непоправим: ошибка приведет к большим финансовым потерям. Эта основная операция совершается в несколько этапов: первый проходит еще до разработки моих эскизов, а второй – немного позже, между эскизами и первыми заготовками. У каждого кутюрье творческий процесс идет по-своему. Одних вдохновляет ткань для создания своих платьев, большинство других исходят из уже готовой туали, изготовленной по эскизу, или в результате драпировки на манекене, или по устному описанию. Что касается меня, то как бы ни были разнообразны и красивы ткани, они никогда не становятся источником моего вдохновения. Только в конце коллекции, когда все решения уже приняты и есть твердая основа, на которой конструируются модели, я могу позволить себе увлечься тканью, ее цветом или рисунком и спонтанно задрапировать манекен. Но я руководствуюсь, прежде всего, основными параметрами. Поскольку основа – это тело женщины, искусство кутюрье состоит в том, чтобы найти точные пропорции и подчеркнуть существующие формы.

Я считаю, что коллекция может быть успешно выражена в черно-белых цветах, но зачем лишать женщин очарования цвета, если это их безусловно привлекает?! И все же, цвет не может превратить неудачное платье в успешное, а лишь играет роль яркого пятна, недостаточного, чтобы скрыть ошибки кроя.

Я вернусь немного назад, чтобы рассказать о работе с тканями в процессе создания коллекции. За два месяца до этого, как только я набрасываю эскизы, мне нужно сделать первый отбор тканей. Именно тогда приходят поставщики шелка, шерсти, кружев – те, кто при старом режиме[157] наравне с дворянами имел некоторые привилегии и кого ныне называют «фабрикантами или оптовиками, работающими на Высокую моду». Эти очень важные персоны, уважающие традиции, приезжают отовсюду – из Парижа, Лондона, Рубе[158], Милана, Цюриха – и привозят с собой все богатства Фландрии и всю роскошь шелков Востока.

Я жду их вместе со своими сотрудниками, с мадам Раймондой и персоналом склада. Эта встреча похожа на настоящий церемониал. Мы все одновременно поднимаемся, чтобы приветствовать гостей, обмениваемся рукопожатиями и обычно начинаем разговор не о тканях, которые ожидают в коридорах, а о прошлом сезоне. Вспоминаем ткани, какие «хорошо прошли», обмениваемся новостями о моделях, сделавших их известными, как будто говорим о дорогих друзьях, о которых недавно чуть не забыли. Затем начинается выставка, каждая фирма устраивает ее по-своему. Одних, уважающих великие традиции, сопровождает вереница из семи или восьми чемоданов, их вносят коммивояжеры, как подарки из дальних стран. Глава фирмы дает команду их поставить, открыть, и агент по сбыту манипулирует разноцветными образцами ткани со скоростью фокусника. Его руки расправляют их, раскладывают, подбирают по цвету, и за несколько секунд у меня перед глазами весь спектр цветов, и я не знаю, что выбрать.