litbaza книги онлайнРоманыЕсли он поддастся - Ханна Хауэлл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 71
Перейти на страницу:

– Но это потом, а сейчас – ешь, женщина. – Брент подмигнул ей. – Тебе потребуется много сил.

Олимпия вспыхнула и принялась за еду. Сердце неистово заколотилось, потому что ей стало понятно, чем сейчас занимался Брент. Он соблазнял ее, и она была вполне к этому готова. Бросив взгляд на свечи, она отметила, что граф постарался внести в обстановку долю романтики.

Когда же они, покончив с едой, сидели на ковре перед камином, потягивая вино, Олимпия вдруг сообразила, что не склонна к долгой неторопливой прелюдии. Ей захотелось как можно скорее избавиться от одежды, внезапно ставшей тесной, и то же самое проделать с Брентом.

– Расслабься, Олимпия, – сказал он, наклоняясь к ней и целуя в шею. – Ты уже отвыкла от меня из-за того, что мы какое-то время не были вместе? – Ему нужно было спросить об этом, и он молил Бога, чтобы она ответила отрицательно.

– Я просто думала, что, вероятно, не отношусь к тем женщинам, которым нравятся долгие прелюдии. Или… – Она повернулась к нему и прижалась к его губам поцелуем. – Или, возможно, я просто давно не дотрагивалась до тебя обнаженного.

Его пронзила дрожь.

– Ох, бедненькая! А я-то хотел действовать очень медленно, чтобы показать тебе, как, не торопясь, разжигают этот чудесный огонь, как получают от него удовольствие, как наслаждаются им.

– О, звучит замечательно, но для меня это что-то… слишком уж новое.

Брент начал расшнуровывать на ней платье.

– А вот это для меня тоже в новинку. – Он заметил, как она с подозрением прищурились. – Это не пустые слова, клянусь. Я человек опытный, Олимпия. Только с некоторым смущением вынужден признаться, что, как правило, бывал пьян в этот момент, поэтому мало помню из того, что тогда происходило. А с тобой… С тобой все по-другому. Я страдаю. Я горю желанием. Я помню каждое твое касание, каждый поцелуй и хочу еще и еще.

Она задумалась над словами Брента, освобождая его от жилета. Сейчас не хотелось вспоминать о том, что у него были и другие женщины. Для него они оставались чем-то вроде алкоголя. Он с готовностью отдавался плотским наслаждениям, и при этом его не интересовало, кто именно доставлял их ему. Но в одном она была уверена полностью: ему нравилось быть с ней. Ей показалось странным, что она испытывала такое удовольствие всего лишь от любовной прелюдии, которую предложил Брент. Но это было именно так! Она расстегнула на нем сорочку и поцеловала в грудь, наслаждаясь легкой дрожью, сотрясавшей его тело.

– Олимпия… – прошептал он и попытался освободить ее от платья. Руки у него оказались не слишком уверенными. – Знаешь, я начинаю думать, что ты права.

– О, как мило! – Она стянула с него жилет и отбросила в сторону. – Как мне нравится чувствовать собственную правоту! И прежде всего потому, что это говоришь ты. Мужчины в моей семье крайне неохотно признают сей факт. – Очередь дошла до его сорочки, которая полетела туда же, куда улетел жилет.

От прикосновения ее губ к его обнаженному телу кровь помчалась по жилам, и на миг у Брента помутилось в голове. Он сдвинул ее юбки в сторону и уставился на отделанную кружевами нижнюю рубашку и кружевные же панталончики. В приличном обществе такие посчитали бы чудовищно скандальными, что лишний раз подтверждало: у его Олимпии нрав озорной и независимый. Решив, что это ему очень нравится, Брент принялся снимать с нее остатки одежды и немного удивился тому, как ловко и быстро она стала делать то же самое с ним. Пауза в их совместном раздевании возникла всего один раз, когда очередь дошла до его сапог.

– Надо будет снимать их сразу, как только мы будем оставаться одни, – проворчал он, отбрасывая сапоги в сторону, а потом замер, потому что Олимпия уже сдирала то немногое, что еще оставалось на нем.

– Тогда мои родичи очень быстро догадаются, почему ты все время крутишься вокруг меня в одних чулках.

– Не сомневаюсь. Хоть мальчики малы, но умны не по годам.

– Поцелуй меня, – шепотом попросила она, обняв его за шею. И тут же прижалась к нему, наслаждаясь теплом его тела.

Брент тотчас исполнил просьбу, опустив любовницу на пушистый ковер. Ее теплая плоть была так нежна, что еще немного – и он потерял бы контроль над собой. Отчаянно захотелось зарыться в нее, но Брент, стиснув зубы, постарался совладать с собой. Олимпия умела сделать так, что он забывал обо всех ухищрениях любовного искусства; его охватывало необузданное желание, и он подозревал, что все это происходило только благодаря ей. Олимпия оказалась необычайно страстной женщиной.

Она тихо стонала от удовольствия, когда Брент целовал ее и ласкал ее груди. У Олимпии промелькнула мысль, что даже хорошо, что у нее не было никакого представления, насколько это восхитительно – оказаться в объятиях мужчины, иначе она стала бы чересчур жадной до таких ласк. Потом она решила, что все дело в Бренте, который порождал в ней такие ощущения, которые…

И тут Брент вдруг прижался губами к ее возбужденному соску, и из головы у нее тотчас же вылетели все мысли; она забыла обо всем, кроме желания, пронзавшего все тело, и острой боли, которая копилась между ног.

А Брент продолжал ее целовать, спускаясь все ниже и ниже, и она то и дело вздрагивала от его ласк – каждое прикосновение его губ обжигало как пламя. Когда же его длинные пальцы поласкали ее между ног, она открылась ему навстречу, и Брент, словно услышав ее мысли, сделал именно то, что ей требовалось, – уткнулся губами в то место, которое только что ласкал пальцами, и это… О, это оказалось так интимно! Олимпия была шокирована и заинтригована одновременно.

А потом, когда Брент… Ох, когда он проник в нее языком, она вообще потеряла способность думать. Ее затуманенный страстью разум воспринимал такую близость как что-то неловкое, но она забыла об этом, когда Брент продолжил ласкать ее. Олимпия потянула его на себя, чтобы обнять и чтобы их тела соединились, но Брент отказался подчиниться. Когда ее окатила волна наслаждения, она рухнула в изнеможении, выкрикивая его имя. И тогда он вошел в нее, а она, вцепившись в его плечи, крепко прижалась к нему.

Брент быстро оседлал волну наслаждения, и их тела задвигались в унисон. Олимпия почувствовала, как его охватила дрожь, и услышала, как он, достигнув пика, выкрикнул ее имя. У него же не было сил пошевелить ни рукой, ни ногой, но он все равно как-то умудрился соскользнуть с нее и перевернуться на бок, чтобы не давить на нее всем весом своего тела. Олимпия была как пламя в его руках. Он никогда не думал, что сумеет найти женщину, которая с такой радостью будет отдаваться любви и с такой готовностью отвечать поцелуем на поцелуй, на прикосновение – своим прикосновением. У продажных женщин была определенная выучка, и это накладывало некий отпечаток на то, как они дотрагивались до мужчины. Более-менее опытный человек мог это понять, даже если его обуревала страсть. Олимпия же владела этим искусством от природы и обладала аппетитом к плотским удовольствиям – таким же, как у него.

– Нам надо перебраться в постель, – сказала она, когда смогла заговорить. – На ковре, конечно, хорошо, но через какое-то время становится жестко.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?