ничего. – Широколицый и широкоплечий, нынешний командующий Золотых Леопардов старался тщательно подбирать слова. Ему казалось, что если он избавится от характерного выговора бельверусских трущоб, то никто не догадается о его происхождении... Ему было неведомо, как сильно он заблуждался.

— Ты так боязливо выражаешь свои сомнения, Вегенций, – усмехнулся Деметрио Амарианус, поднося к носу надушенный платок и пытаясь скрыть за ним свою кривую усмешку. – Ты всегда так осторожен, не правда ли? Нам всем известно, что ты здесь лишь для того...

— Довольно! – рявкнул Албанус.

Деметрио и Вегенций, все сильнее багровевший с каждым мгновением, притихли, словно выдрессированные звери по звуку хозяйского хлыста. Они не уставали препираться между собой, и Албанус с трудом терпел их постоянные ссоры. И наконец сегодня его терпение подошло к концу.

— Каждому из вас что-то нужно, – продолжил Албанус. – Ты, Вегенций, рассчитываешь получить пост полководца, в котором отказал тебе король Гариан. Ты, Деметрио, желаешь вернуть владения, отнятые отцом Гариана у твоего деда. А ты, Сефана, надеешься отомстить Гариану, ибо он заявил тебе, что предпочитает женщин помоложе.

— Ты неизменно любезен, Албанус, – с горечью подтвердила единственная женщина в комнате. На очаровательном лице леди Сефаны Галериан блестели широко раскрытые фиалковые глаза; грива черных кудрей ниспадала на плечи. Платье алого шелка подчеркивало полукружья роскошной груди, а высокие разрезы при ходьбе обнажали ноги почти до бедра.

— А что нужно мне? – поинтересовался четвертый из гостей, и все вздрогнули, словно успели позабыть о его существовании.

На самом деле, забыть о Константо Мелии было несложно, ибо этот вельможа средних лет был воплощением незначительности. Единственной запоминающейся деталью его облика были редеющие волосы и мешки под часто моргающими глазами; ум и способности его были столь же малопримечательны, сколь и внешность.

— Ты хочешь, чтобы кто-то прислушивался к твоим советам, – отозвался Албанус. – И добьешься этого, когда я займу трон.

Верно, он будет слушать этого глупца лишь до тех пор, пока не отправит его в изгнание. Глупец Гариан оскорбил этого недоумка, а затем оставил в столице, словно напрашиваясь на неприятности, но он, Албанус, не собирается повторять чужих ошибок.

— Мы как будто забыли, о чем говорил Вегенций, – внезапно заявила Сефана. – Но мне тоже было бы любопытно узнать, на какую помощь мы можем рассчитывать с твоей стороны, Албанус. Деметрио и Вегенций предоставляют важные сведения. На наше с Мелием золото подкупают голодранцев, чтобы устраивали беспорядки на улицах, и разбойников, которые жгут зерно. А ты лишь строишь в тайне какие-то планы и рассказываешь нам сказки о магии, которая якобы вынудит Гариана передать тебе трон, если мы будем во всем покорны твоей воле. Но я тоже хотела бы увидеть эту магию своими глазами.

Все остальные, казалось, были напуганы смелостью женщины, в открытую заговорившей о колдовстве. Но Албанус лишь улыбнулся в ответ.

Поднявшись с места, он дернул за парчовый шнур колокольчика, висевшего на стене, а затем направился на другой конец комнаты. Там стоял стол, а на нем виднелись какие-то предметы, накрытые тканью. Все эти вещи, равно как и скрывающий их покров, хозяин дома заранее приготовил собственноручно.

— Приблизьтесь, – велел он гостям.

Медленно, с неохотой, они повиновались.

Торжественным жестом Албанус сорвал покрывало, с удовлетворением отметив при этом, как вздрогнули остальные присутствующие. На самом деле, ему было известно, что все предметы на столе, – сапфировая статуэтка, меч со змеевидным клинком и древним узором на рукояти, кристаллы и геммы с древними надписями, – все они, за исключением одной-единственной вещи, были совершенно бесполезны. По крайней мере, он не нашел никаких упоминаний о них в тех фолиантах, которые сумел с таким трудом прочесть. Подлинно могущественные артефакты он хранил в другом месте.

Десятью годами раньше, в одном из его поместий к северу от Нумалии, рабы случайно наткнулись на загадочное подземелье. По счастью, Албанус сам был там в то время и смог распознать кладовую чернокнижника; рабы были похоронены там же, после того как он очистил сокровищницу.

Около года ушло у него на то, чтобы выяснить: это хранилище восходило корнями к временам Ахерона, – темной империи, находившейся под властью некромантов, которая вот уже три тысячелетия, как рассыпалась в прах. Все эти годы Албанус отдал изучению сокровища, столь неожиданно свалившегося ему в руки, избегая при этом обращаться за помощью к опытным магам, из страха, что те завладеют его богатством.

Это оказалось разумным решением; в противном случае он и сам мог пострадать во время гонений на колдунов, устроенных Гарианом некоторое время назад...

Поглощенный мрачными мыслями, Албанус взял со стола небольшой шар, вырезанный из алого хрусталя.

— Не нравятся мне все эти вещи, – содрогнулась Сефана. – Лучше бы нам пойти проверенным путем. Незаметный яд...

— ...даст повод к междоусобицам за право взойти на престол, – резко оборвал ее Албанус. – Сколько еще нужно вам повторять, что я не намерен отбивать Трон Дракона у полудюжины претендентов. Корона будет передана мне по доброй воле.

— Поверю в это, лишь когда увижу своими глазами, – проворчал Вегенций.

Албанус подал гостям знак замолчать при появлении служанки. Светловолосая и бледнокожая, – ей было не больше шестнадцати лет от роду, разрезы на белоснежной тунике с вышитым у ворота фамильным гербом Албануса не скрывали маленькую крепкую грудь и длинные ноги. Склонив голову, она тотчас опустилась на колени на мраморный пол.

— Ее имя – Омфала, – заявил горбоносый вельможа.

При упоминании своего имени девушка чуть заметно вздрогнула, но не осмелилась поднять голову. Рабыней она стала совсем недавно: отец вынужден был продать ее за долги... но некоторые уроки усваиваются очень быстро.

Вытянув кристалл в левой руке, Албанус сделал какой-то загадочный жест и затянул:

— Ан-наал наа-таан Вас-ти но-энтэй! – над кристаллом внезапно возник столп пламени длиной чуть больше локтя и более осязаемый, нежели положено быть языку огня. В глубине желто-алого сияния виднелись две темные точки, напоминавшие глаза, – они словно бы внимательно озирали комнату и находившихся там людей. Гости смущенно попятились; неподвижными остались лишь коленопреклоненная Омфала и сам Албанус.

— Дух огня, – небрежным тоном пояснил хозяин дома. И тем же голосом приказал: – Убей Омфалу!

Светловолосая девушка открыла рот, чтобы закричать, но прежде чем хотя бы звук сорвался с ее уст, язык пламени устремился вперед, раздуваясь в размерах, – и поглотил ее целиком. Несчастная вскочила на ноги, корчась внутри столпа пламени, который понемногу уплотнялся и, наконец, скрыл ее целиком.

Некоторое время из недр шипящего огня еще доносились женские крики, делавшиеся словно все более далекими... Затем с чмоканьем лопнувшего пузыря пламя исчезло, оставив после себя тошнотворный сладкий запах.

— Много грязи, – задумчиво промолвил Албанус,