тут многое заметно в устремлении уйти от неизбежного. А вроде бы, такой предельный примитив, но чувства, дополняющие столь ничтожное существование уже в наличие. На первый взгляд чувственное реагирование на происходящее трудновато обнаружить только у растущего. Нельзя утверждать, что нечто подобное отсутствует совсем — сам был свидетелем, на том колючем, что росло на подоконнике, цветы каждый год открывались, пока мать была жива, как умерла, не только цвести перестал, скоро и сам засох, и почему такое, до сих пор не знаю. Но всё-таки то случай особенный, а так любой цветок рождён чтобы привлечь, заставить убедить в такое творчество залезть в поисках приятного, радующего, так что сказать, что растениям чувства чужды по всему судя вроде бы нельзя. Так что, как результат, среди иных и появляется планета, порождающая образы, способные ответить на то, с чем столкнешься, некой чувственной реакцией. Первично это пожелать сближения или же отдаления, восторг-неприятие расположены уже качественно выше, когда оценивающего на части рвут, тут весь эмоциональный ряд полон и страха-ужаса, и объяснимого желания спастись, а тот, кто рвёт на части, тут благость удовольствия удачи, при этом у таких, свой голод удовлетворивших, довольство от везения проявляется довольно явственно. Как результат, по жизни строится то, что и сопровождает жизнь, несёт образ живущего, и этому образу духовного свойства вполне естественно ответить на происходящее с живущим хоть каким-то там потоком из каких-то чувств. Каких? Какой там антураж у этого именно чувственного фона? На первый взгляд тут всё прежде всего вертится вокруг того, что тут важно само наличие и пестрота подобных построений духовного свойства. Много ли там цветов, где на химическом уровне одно к другому потянуло более, чем к третьему? А тут, где есть от чего бежать, и есть к чему стремиться, наверно всё такое разноцветье, пронизанное тем, что порождает и организует, в первую очередь вызывает интерес, только как поступать с полученным после прожитого результатом? Использовать как фактор для формирования оценки хоть чего-либо и как-либо, только чего, и как, зачем? Пока всё примитивное впору использовать после зачатия при строительстве подобного нового?

То, что энергетика совместная, большая, с подобным спорить смысла нет. Духовная серьёзность, глубина обращения, тут, как можно судить, у каждого своё, но если опираться на большую часть видимых признаков, глубиной такое всё-таки не отличается (во всяком случае у большинства). На первый взгляд всё надо делать так, как надо, и это ощущается как хорошо. Есть некоторые, погружающиеся в служение поглубже остальных, но как далеко уводит некое такого рода устремление сделать всё так, как самому себе кажется лучшим, тут вопрос большой. Что энергетика совместного моления большая, и что совместное выполнение ритуалов за собой ведёт, отрицать нельзя. Призывы именно к благому тоже проступают явственно, но вместе с тем довольно явственно проступает убеждение молящихся, что всякое, свершённое ранее, при правильном молении будет прощено (своего рода всепрощение если вести себя как надо), и что за образ формируется перед молящимся, когда один из таких совершает свой намаз, до сих пор не очень ясно. По логике происходящего, образ такой отсутствует совсем, то, в сторону чего обращаются лицом при молении в мечети, это лишь нечто из организации антуража и не более того. В молении обращаются к Аллаху, в сознании представляя нечто Высшее, как такового образа не имеющее, к такому именно и обращаются. Что же при этом может возникать пред образом Творца, да ещё при столь внушительной совместной энергетике моления? Единое безликое свечение на манер своего рода пламени, так что ли? Те, что в сторону какого-то, этого того-иного образа взывают, при этом наделяя избранное неким ощущением Света, там, как такое надо понимать, образ, молитвами оформленный, проступает там, где Свет уже присутствует, представляя тех молящихся. А тут, образа представляющего нет, есть каждый по отдельности в ничтожности достигнутого уровня, но обращающийся словно бы к центральному, главенствующему началу. При этом обращающийся в некоем вдохновляющем и радующем единении. И как это способно выглядеть? Как некая масса многоликая на границе Света разливающегося и Тёмного, распространившегося всюду и вокруг. Наверно, в случае моления на образ, так можно подобраться ближе в том Сиянии (как надо понимать, тут всё зависит от способности в подобном, чистоте, того, на кого моление идёт), но то, что, если чистоты нет, тут ниспослано гореть, об этом говорится много. А тут рисуется некое положение на границе Тьмы и Света, думать, что ответа за грехи в подобном положении не будет больше чем наивно, но, всё-таки, скорей всего не всё, что будет нестерпимо жечь, если приблизишься туда, где Свет Благостен и ощутим, начнёт донимать, пока всё ещё в Темноте. Поле из образов — отражений жившего, напоминающих отражение луны в небе после Света Солнца, некое такое что ли?

И всё-таки этот бледный полумесяц над домом молитвы, уж не о том ли образом своим столь вознесённым говорит, что и получим после и по результату всех таких молений то, что и видим ночью в небе — бледный образ облика луны, смотрящий среди Тьмы в сторону Светила? А как это оформится? От Света поле Темноты вокруг, а в таком бледными отпечатками образы таких смотрящих в сторону Света, то есть таких, что так и жили, и молились, лбом со старанием упираясь в Землю? И что такая образность способна подарить? Может таким гораздо проще вновь получать шанс вновь прорастать, начинать тянуться к Свету среди всякого растущего? А может есть и более благоприятное развитие сюжета, да только было бы неплохо обнаружить всё-таки какое?

Напомни-ка себе о том, показанном-увиденном во сне (во всяком случае пока не забыл). Что в этих образах более всего выглядело доминирующе и особенно? Уж точно не те более чем нелепые и труднообъяснимые приключения. Мало того, что тут вспомнить с трудом что-то можно, растолковать — одарить пояснениями, привязывающими к совершаемым действиям, вряд ли получится. Да и прилагать старания на этом поприще просто не стоит. Но среди прочего там, в виде некоего изображения на листах, присутствовали очень сочные и яркие картины, смотря на которые можно было видеть необычайной степени эротичности обнажённые женские тела среди растений, волн и чего-то оного и подобного. На вид всё очень близко к неким картинам возрождения, но уровень сексуальности, желанности, эротичности выше на порядок, на первый взгляд такое даже и сравнить, по сути, так даже не с чем. И резюмируя нелепейший вопрос возник немедленно, как зафиксировал, с каким постоянством, и разнясь, повторяется