что Жуков сосредоточил в районе до 450 танков и бронеавтомобилей. У пехоты Комацубары не было шансов пробиться через такую силу, и все, что могли сделать японцы - пытаться оборонять занятые позиции, не позволяя советским танкам смять их. После полудня стало очень жарко (более 100 градусов по Фаренгейту), и японские солдаты, не успевшие наполнить фляги при переправе через Халху, испытывали сильную жажду. Наступательная энергия войск Комацубары иссякла, и теперь он мог только надеяться, что отряд Ясуоки выполнит свою задачу. Если двигаясь на юг по восточному берегу Халхи, параллельно силам Комацубары, отряд Ясуоки добьется решительного успеха, это облегчило бы давление советских войск на 23-ю дивизию. Если Ясуока с его двумя танковыми полками смог бы захватить советский мост и соединиться с силами Комацубары, японское наступление еще могло бы оказаться успешным. Западный берег Халхи немного выше восточного, и с него открывается хороший вид на восточный берег и равнину, простирающуюся к востоку и югу. С западного берега Комацубара и офицеры его штаба могли наблюдать за продвижением отряда Ясуоки по противоположному берегу. И зрелище это радости Комацубаре не внушало.

Первая атака танков Ясуоки перед рассветом прорвала оборону советского 149-го стрелкового полка. Японские танки буквально раздавили советские орудия, расчеты которых не успели опустить стволы достаточно низко, чтобы стрелять по атакующим. Расстреляв и раздавив пушки, танки Ясуоки рассеяли советскую пехоту. Но дальше отряд Ясуоки встретил более упорное сопротивление со стороны советской артиллерии, пехоты и танков. Японские танки эффективно действовали против китайской армии, у которой было очень мало своих танков и противотанкового оружия. Но на этом поле боя японцы столкнулись с технически более сильным противником, и их танки понесли тяжелые потери.

Основным типом танков в двух танковых полках Ясуоки был средний танк "Тип 89", создававшийся прежде всего для поддержки пехоты и имевший относительно тонкую 17-мм броню, которую легко пробивали советские полевые пушки и скорострельные 45-мм пушки советских танков БТ-5 и БТ-7 и бронеавтомобилей БА-6 и БА-10, способные добиваться попаданий на расстоянии 2000 ярдов. "Тип 89" был вооружен короткоствольной 57-мм пушкой с низкой начальной скоростью снаряда, предназначенной для обстрела укреплений фугасными снарядами и оказавшейся неэффективной против советских танков, которые могли с легкостью подбивать японские машины с дальней дистанции.

Противотанковая оборона войск Жукова к востоку от Халхи включала одно инновационное средство, с которым японцы раньше не сталкивались: противотанковые проволочные заграждения. Советские солдаты натянули перед своими позициями нити почти незаметной стальной струнной проволоки. Импортированная из Японии и предназначенная для изготовления рояльных струн, эта проволока была очень тонкой и при этом исключительно прочной. Свернутая, она напоминала огромную пружину часового механизма, и когда танки наезжали на нее, она наматывалась на их катки. Нескольких нитей было достаточно, чтобы танк запутался в них, по словам одного из выживших японских танкистов, "как стрекоза в паутине". Запутавшиеся в проволочных заграждениях танки расстреливались советской артиллерией. Даже обездвиженные японские танки продолжали вести огонь по противнику до последней возможности, заслужив этим восхищение японской пехоты, но вскоре многие из них превратились в обгорелые остовы.

Японские уставы запрещали экипажу танка покидать свою машину под огнем, даже если она была выведена из строя. Отчасти это было следствием обычной для Японии скудости ресурсов - стали не хватало, было слишком мало танков, и каждый из них был ценен. Отчасти же причиной этого были самурайские представления о воинской чести. Отступление и сдача были не просто позорны, они были буквально непозволительны. Во многих случаях они считались тяжкими преступлениями, наказуемыми смертью. Командир одного из японских танковых подразделений в этом бою объяснил своим солдатам, что экипажи танков должны разделять судьбу своих танков, оставляя последнюю пулю для себя.

Последствия всего этого были катастрофическими для японских танкистов. В одном относительно недолгом бою в тот день после полудня было подбито 20 танков "Тип 89", потери среди японских танкистов были высоки. Японские легкие танки "Тип 95" были вооружены 37-мм пушками, эффективными против небронированных целей на дистанциях до 700 ярдов. "Тип 95" были быстрее и маневренее, чем средние танки, но бронезащита их была еще хуже, и они несли большие потери. Они были уязвимы не только для советских танков и артиллерии, но и для огня советских тяжелых пулеметов.

Лейтенант Томиока, командовавший эскадроном легких танков, потерял пять машин от огня советских противотанковых пушек. В его собственном танке позже насчитали 130 вмятин от пулеметных пуль. Томиока держал люк закрытым и смотрел на поле боя в смотровую щель, когда пулеметная очередь ударила прямо в нее. Одна пуля попала Томиоке в лоб, ослепив его. Командование машиной принял его стрелок, а Томиоку позже эвакуировали в полевой госпиталь, а потом в госпиталь в Харбин. Через два месяца его зрение частично восстановилось, но осколки пули остались в его голове до конца жизни. Томиока оказался везучим человеком. В 1945, уже в звании капитана, он заболел тифом и был эвакуирован с Иводзимы на последнем японском самолете, успевшем покинуть остров до высадки американских войск. Несколько месяцев спустя он пережил атомную бомбардировку Хиросимы, оказавшись в восьми милях от эпицентра ядерного взрыва.

Пехотный элемент отряда Ясуоки - 64-й полк 23-й дивизии, двигаясь пешим маршем, не успевал за танками, которые были вынуждены идти в наступление без поддержки пехоты. Пехота, в свою очередь, жаловалась на то, что когда бой начался, пехотинцы почти не видели японских танков, только массу советских. Хорошим решением было бы транспортировать пехоту на грузовиках, но в Квантунской Армии было слишком мало грузовиков, и в тот день 64-му полку не досталось ни одного, поэтому японская пехота и танки были вынуждены вести бой по отдельности, менее эффективно, чем если бы они взаимодействовали. Ко второй половине дня наступление Ясуоки было остановлено недалеко от слияния двух рек и советского моста. Вскоре пехотинцы были вынуждены окапываться для защиты от смертоносного огня советской артиллерии. К наступлению ночи японские танковые полки были вынуждены отойти на исходные позиции, потеряв до половины своих танков.

Ситуация, в которой оказались наступающие японцы, стала еще хуже из-за появления в небе советской авиации, которая не появлялась над районом Номонхана с 27 июня. Но уже к полудню 3 июля над полем боя шел ожесточенный воздушный бой, и советские самолеты имели численное превосходство.

По плану операции, разработанному Цудзи, отряды Комацубары и Ясуоки должны были окружить советско-монгольские войска, поймать их в ловушку и уничтожить у слияния Халхи и Хольстена. Но сильное сопротивление противника, особенно его танков и артиллерии, сделало реализацию этого плана невозможной.