Комацубара оказался в опасном положении - его силы были разделены рекой, а между ними находилась сильная группировка противника. Это была классическая военная дилемма, и японцы поняли, что если они не будут действовать быстро, их ждет катастрофа. Вечером 3 июля генерал Яно, полковник Хаттори и майор Цудзи собрались на совещание с генералом Комацубарой и офицерами его штаба. Они пришли к единодушному решению, что войска Комацубары следует как можно скорее отвести на восточный берег Халхи. Что это необходимо сделать срочно, подчеркивал тот факт, что у Квантунской Армии больше не было оборудования для наведения понтонных мостов. И если японский понтонный мост будет захвачен или уничтожен, войска Комацубары на западном берегу Халхи будут изолированы на вражеской территории и окажутся под угрозой полного уничтожения. Советская артиллерия и авиация уже обстреливали японский мост, но к наступлению ночи он все еще оставался невредим.

Отступление следовало провести быстро, желательно до рассвета. Также было принято важное для генерала Комацубары решение, что ввиду неожиданной для штаба Квантунской Армии силы войск противника, на Комацубару не будет возложена ответственность за неудачу наступления. Конечно, сила советских войск не должна была оказаться неожиданной для штаба Квантунской Армии с учетом превосходства в воздухе японской авиации, особенно 450 советских танков и бронеавтомобилей. Но с этим следовало разбираться уже после боя. В тот момент японским старшим офицерам необходимо было сосредоточить все усилия на том, чтобы избежать разгрома.

К счастью для Комацубары, Жуков был захвачен врасплох дерзкой переправой японцев через реку, и не сразу заметил уязвимость их положения. Ночью 3-4 июля Жуков все еще думал о том, как отразить наступление противника, а не о том, как окружить и уничтожить его.

Комацубара приказал своим войскам приготовиться отступать через Халху ночью. 26-й полк 7-й дивизии под командованием полковника Суми Синитиро, наименее пострадавший в бою, получил приказ оборонять Баин-Цаган и прикрывать отступление понесших большие потери 71-го и 72-го полков. К рассвету 4 июля эти два обескровленных полка переправились по понтонному мосту и сосредоточились на высотах Фуи. Но 26-й полк не успел вовремя отступить со своей позиции прикрытия. Когда советские войска обнаружили, что главные силы японцев отступают обратно через реку, они с еще большей интенсивностью усилили натиск на 26-й полк. Солдаты полковника Суми оказались в очень тяжелом бою, не имея возможности оторваться от противника и отступить через реку. 26-й полк понес большие потери, но отразил все атаки советских войск. Высота Баин-Цаган, на которой укрепились солдаты полковника Суми, представляла собой сильную оборонительную позицию. Японский понтонный мост чудесным образом оставался невредимым под обстрелами советской артиллерии и налетами авиации в течение дня, но эта ситуация в любой момент могла измениться.

Днем 4 июля Жуков подтянул несколько батарей тяжелой артиллерии, которые вскоре начали обстреливать войска Комацубары на высотах Фуи. Это были 152-мм орудия германского производства фирмы "Рейнметалл", полученные Красной Армией за годы сотрудничества с Веймарской Германией. Их дальнобойность достигала 20 000 ярдов, более чем в два раза превосходя немногочисленные 150-мм орудия Комацубары. У японцев не было возможности ответить на этот обстрел. Им оставалось лишь рыть окопы глубже, стоически переносить потери и ждать наступления ночи.

Когда наступила темнота, давление советских войск несколько уменьшилось. Хрупкий понтонный мост был все еще цел, и 26-й полк, хотя и сильно уменьшившийся, все еще держал оборону на Баин-Цагане. Майор Цудзи, предыдущей ночью сопровождавший Комацубару и его штаб при отступлении на восточный берег Халхи, теперь снова вернулся по мосту на западный берег, чтобы помочь полковнику Суми отвести 26-й полк за реку. В предрассветные часы 5 июля последние солдаты полковника Суми достигли восточного берега. Цудзи был одним из последних перешедших по мосту, после чего он проследил, чтобы мост взорвали. Японские саперы имели большой опыт в подрыве мостов, но в первый раз японской армии приходилось взрывать собственный мост после отступления по нему.

Некоторые заблудившиеся в темноте и раненые японские солдаты, отставшие от своих подразделений, пытались переправиться через Халху уже после того, как мост был взорван, но лишь немногие смогли переплыть разлившуюся реку с быстрым течением. Один из свидетелей того, как они тонули, лейтенант Нагами Хироси, пловец-спортсмен и участник Олимпийских игр в Амстердаме в 1928, заметил, что обычный пловец не смог бы переплыть через Халху. Советские источники заявляют, что запаниковавшие японские саперы взорвали мост преждевременно, обрекая опоздавших на смерть в реке.

По официальным данным штаба Квантунской Армии было убито и ранено до десяти процентов японских солдат из числа переправившихся через Халху (около 800 из 8 000), почти половину из них составляли солдаты 26-го полка. Кроме того, было подбито или уничтожено до 60 процентов японских танков, хотя многие из них позже удалось эвакуировать и отремонтировать. 9 июля штаб Квантунской Армии решил отвести оба танковых полка из района боевых действий. Японские танки больше не играли роли в боях у Номонхана - решение, о котором позже пожалели японские командиры и которое критиковали аналитики годы спустя. Потери советских танков были гораздо больше чем японских, но Жуков начинал бой с шестикратным превосходством в танках и мог восполнить потери новыми и лучшими машинами. Итог июльского наступления был неоспорим. Квантунская Армия снова потерпела неудачу.

 

Генерал-лейтенант Комацубара Мититаро, командир 23-й дивизии (слева) и генерал-майор Яно Отодзабуро, заместитель начальника штаба Квантунской Армии (справа). Фото из газеты "Майнити"

 

Майор Цудзи Масанобу (на переднем плане), Китай, 1937. Фото из газеты "Майнити"

 

Советский бронеавтомобиль БА-10 с 45-мм пушкой и съемными гусеницами на задних колесах

 

Японский средний танк "Тип 89", танковый музей в Цутире, Япония, 2007

 

Советский танк БТ-5 в мемориале на Баин-Цагане. Это танк комбрига Яковлева, в котором он был убит в бою 12 июля

 

Отчасти причиной этой неудачи было неудачно сложившееся сочетание труднодоступной местности и неадекватного материально-технического обеспечения. Необычно сильные дожди в конце июня превратили грунтовые дороги между Хайларом и Номонханом в непроходимую трясину. В таких условиях возможности японского автотранспорта (и так недостаточного) были ограничены настолько, что это серьезно повлияло на боевую эффективность. 64-й пехотный полк полковника Ямагаты, двигаясь пешим маршем, не успел поддержать танки Ясуоки в бою 3-4 июля. Пехота Комацубары на западном берегу Халхи испытывала нехватку боеприпасов и продовольствия.

Основной же причиной неудачи