В первые дни, что Дега провели у нас, я заметила, что старики ели совсем мало — буквально клевали по крошкам. И мне пришлось долго убеждать их, что они нас совсем не объедают, и что мы вполне можем позволить себе накормить их тем же, что едим сами. И только после того, как Проспер взялся за нашу изгородь, а Кандида стала помогать мне стирать белье, они перестали чувствовать себя нахлебниками.

А еще мадам Дега заявила, что поделится с нами семенами, что она заготовила прошлым летом.

— Есть и морковка, и свекла, и репа, и лук, и укроп. Нет только картошки да зерна.

И она помогла нам наметить место для грядок под овощи того или иного вида.

— Вот здесь лучше посадить корнеплоды. А здесь — всякую зелень.

Она говорила это со знанием дела, и я старалась запомнить ее советы и сделать именно так, как она говорит.

Зима в этой части Арвитании была не очень суровой. Снег выпал лишь однажды, и ребятишки очень радовались ему. Да и подмораживало всего несколько раз. Но без теплых платков, пальто и перчаток всё же было холодно.

С приближением весны я задумалась о своем основном овоще, которым собиралась торговать. Конечно, картошка, свекла и зелень нам тоже были очень нужны, но исключительно для собственного употребления. Вряд ли с первого раза я сумею получить тут такой урожай, чтобы нам хватило и самим, и на продажу. Да и такой товар был в каждом крестьянском доме, а потому стоил недорого. Иное дело — огурцы.

Я спросила мадам Дега и о них, но она, как прежде и матушка Табита, только презрительно хмыкнула — сорное растение, и не более того. А потому посвящать ее в свои намерения я тоже не стала.

На территории нашего двора мы выделили место под овощи, а еще начали приводить в порядок тот небольшой сад, что тут был. Убрали мусор, сделали скамейку, на которой в летний день будет хорошо посидеть в тени деревьев.

Из всего того, что выращивали на своих полях и огородах местные жители, мы не замахнулись только на зерновые. Конечно, в теории я знала, как растут рожь, овес и пшеница, но на практике никогда ими не занималась. В деревне, где жили мы с бабушкой, зерновые выращивало крупное хозяйство — у него были огромные поля, куда в конце лета я ходила, чтобы полюбоваться спелыми золотистыми колосьями и синими васильками.

Чтобы заниматься пшеницей и рожью, у нас пока не хватало ни знаний, ни умений, ни земли. Выращивать зерновые на огороде было невозможно, а тот надел, который когда-то использовался родителями Табиты, уже зарос кустами и сорной травой и требовал слишком больших сил для обработки. А потому я решила, что мы будем сдавать его под выпас скота. Не за деньги, конечно — их тут почти ни у кого не было, — а за муку и молоко. У Булонов было много скота, и чтобы его прокормить, требовалось много травы и сена.

Выделила я на огороде место и под огурцы — самый светлый, хорошо прогреваемый солнцем участок. Но я прекрасно понимала, что куда лучше этот овощ рос бы в парнике или теплице. Его и посадить туда можно было на несколько недель раньше, чем в открытый грунт. И мысль о простаивающих без дела теплицах в поместье герцога не давала мне покоя.

И однажды, когда к нам в гости зашла мадам Шабри, я прямо спросила ее об этом.

— Старые теплицы? Конечно, они снова будут пустовать. Как и сам дом огородника. Когда его светлость приехал сюда с невестой, у нас появилась надежда, что скоро всё будет по-старому, и мы снова станем выращивать свои овощи и разведем сазанов в озере. Но, похоже, господин герцог не имеет намерения сюда возвращаться. Кажется, его невесте тут не сильно приглянулось. Да и сам он никогда не имел особой привязанности к родному гнезду. А всё почему? Потому что в свое время его матушка предпочла обосноваться в столице. Вот кабы был жив старый герцог, так всё было бы по-другому. Уж он-то любил, чтобы поместье само обеспечивало себя всем необходимым — и свежими овощами, и фруктами, и рыбой, и дичью, и молоком. Ну, да что об этом вспоминать?

Она сокрушенно вздохнула и подсластила свою грусть большим куском творожного пирога.

— А что, если я посажу что-нибудь в теплицу, мадам? — осторожно спросила я. Даже ей я не сказала про огурцы, не желая нарваться на насмешки.

— А почему бы и нет? — она пожала плечами. — В этой части поместья и не бывает никто. Садовник не справляется даже с газонами и клумбами возле дома. А Мэнсфилд нынче и вовсе потерял ко всему интерес — очень уж его подкосил отъезд его светлости. И до тех пор, пока хозяин не вернется, ничего не переменится. Так что ежели вы желаете использовать теплицы, так используйте их. Только сразу хочу уведомить — если вдруг господин герцог всё-таки приедет на лето в Клермон, то тут уж я не знаю, как дело обернется.

— Если его светлость вернется, я и сама предпочту держаться от поместья подальше, — сказала я. — Так что по этому поводу можете не беспокоиться.

— Ну, тогда ладно. Мэнсфилда я предупрежу, а никому другому и дела до этого быть не должно.

Конечно, это был риск. Вполне могло оказаться так, что я потрачу кучу времени на обработку и удобрение земли в теплицах, посажу там огурцы, а герцог вдруг некстати вернется. Мне будет жаль своего потраченного впустую труда. Но зато если Клермон предпочтет и это лето (как и десяток предыдущих) провести в Валье-де-Браво, то мы можем снять неплохой урожай огурцов. Разве я могла от этого отказаться?

И я решила принять решение исходя из результата поездки на очередную ярмарку в Альенде. Если шеф-повар «Меча рыцаря» согласится и дальше покупать у меня соленые огурцы, то значит, я воспользуюсь теплицами герцога. Ну, а если нет, и мой товар окажется в Альенде никому не нужен, то удовольствуюсь пока огурцами с собственного огорода.

Но только на Альенде я останавливаться не хотела. У меня появилось желание съездить в столицу. Валье-де-Браво был богатым городом, и его рестораторы наверняка не откажутся заплатить мне за некоторые рецепты. Конечно, можно было попробовать продать там и соленые