пользу в хозяйстве, но и то, что могло порадовать моих близких на новогодних праздниках. Я уже знала, что в Арвитании не ставят ёлку в доме и не наряжают какие-то другие деревья. Но здесь тоже к празднику украшали дом и готовили праздничный ужин.

Поэтому я купила марципан, корицу, цукаты — всё это Табита наверняка сумеет использовать для приготовления праздничного пирога. А еще не пожалела денег на небольшую жестяную коробочку настоящих шоколадных конфет — мне хотелось побаловать домашних вкусным лакомством.

Подумала я и о подарках для своих родных. Матушке я купила красивую и теплую ткань на платье. Алену — новый сюртук. Одежда, в которой он приехал из родительского дома, уже была узка ему в плечах. А Стефе и Сэму — по пакету разноцветных леденцов.

Но про продукты на зиму я тоже не забыла. Я купила сахар, муку, несколько видов круп, растительное масло в большой темной стеклянной бутыли, специи, соль. Купила несколько тарелок (а потом всю дорогу боялась их разбить, когда телега подпрыгивала на ухабах), вилки, простенький канделябр, восковые свечи и красивую льняную скатерть.

А Алена под руководством месье Меридо я отправила купить хотя бы самые необходимые инструменты для нашего хозяйства — топор, пилу, лопаты. Сосед никогда не отказывал нам в них, но просить его об одолжениях всякий раз было не очень удобно. К тому же мастер часто уезжал из деревни, нанимаясь на работу в других деревушках, и хотя на время отъезда он не запирал дом, искать что-то там без хозяина было бы совсем неловко.

А еще я купила жестяную лейку и небольшие грабли. От матушки я уже знала, что холода в Арвитании длятся недолго, и как только наступает весна, все начинают заниматься садово-огородными работами. И мне уже не терпелось заняться выращиванием огурцов. Особенно теперь, когда я нашла на них оптового покупателя.

Конечно, не было никакой уверенности, что соленые огурцы понравятся посетителями таверны «Меч рыцаря», но ее шеф-повар (а как потом выяснилось и хозяин) месье Корден показался мне человеком сметливым. Такой своего не упустит, и если уж взял мой товар, то сумеет его продать. И возможно уже к следующей ярмарке в Альенде появится немало любителей такого пока еще необычного яства.

Всю обратную дорогу я смотрела на лежавшие в телеге покупки и тихо радовалась им. Правда, в этой радости была малая нотка грусти — на них я потратила почти все свои деньги. И хотя ни об одной потраченной монетке я не жалела, я не могла не думать о том, что если зимой нам потребуется купить что-то еще, то у нас просто не будет такой возможности.

Табита и дети встречали нас уже у калитки. Они с радостью носили в дом из телеги пакеты, мешки, коробки. А вот подарки я попросила месье Меридо подержать у себя до праздника. Я хотела сделать всем сюрприз.

День перед сменой года прошел в праздничных хлопотах. Табита с утра обосновалась на кухне, и весь дом наполнился запахами запекавшегося в духовке мяса и фруктовых пирогов.

Стол мы накрыли в гостиной, и он вышел просто шикарным. Матушка превзошла саму себя. Запеченная, с румяной корочкой свинина, пирог с соленой рыбой, отварной картофель с сушеной зеленью, паштет из утки, сладкие пироги, посыпанные сахарной пудрой. От одного только взгляда на эти яства у меня потекли слюнки.

А месье Меридо, которого мы пригласили на ужин, принес вяленую колбасу, сыр и сладкую домашнюю настойку.

Когда мы сели за стол, я вручила подарки. Не забыла я и про месье Меридо — ему я купила в Альенде кожаный ремень с блестящей пряжкой.

А матушка Табита вручила нам всем по мягким теплым перчаткам. И когда только она успела их связать?

Мягкий свет свечей в стоявшем посреди стола канделябре и огонь в камине делали обстановку в комнате очень уютной. А еда была такой вкусной, что от нее трудно было оторваться. Впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой. И думаю, не только я.

Не была забыта и Дельфина, которая грелась перед камином — для нее были припасены вкусные косточки.

Но оказалось, что Табита приготовила нам еще один сюрприз. Вернее, не один, а целых два.

— Когда вы были в Альенде, почтовая карета доставила нам два письма, — сообщила она, и разговоры за столом мигом стихли. Даже дети перестали жевать свои леденцы.

Одно письмо было от Нормана из Лас-Вараса. Он сообщал, что, хотя академия еще не окончена, слушателей выпускного курса уже начали допускать к дежурствам в кавалерийском полку, и он уже получил первое жалование, которое и отправляет нам.

И матушка с гордостью показала нам золотую монету, которая была вложена в конверт.

У меня отлегло от сердца. У нас снова были деньги! Но порадовавшись этому обстоятельству, я с грустью подумала о том, что сейчас, когда мы все вместе сидим за таким сытным ужином, Норман, возможно, мерзнет где-нибудь в дозоре.

Достала матушка из кармана платья и другое письмо. И еще до того, как она что-то сказала, я догадалась, кто был его отправителем. Гертруда! И я не ошиблась.

Сестра писала, что дела у нее идут хорошо, что работа у нее не трудная — вести корреспонденцию своей нанимательницы да читать ей книги. И хотя жалованье у нее соответственно работе тоже небольшое, ей всё-таки удалось скопить немного денег, которые она и посылала нам.

И с не меньшей гордостью матушка положила на стол три серебряные монеты.

Слёзы уже застилали мои глаза, и чтобы никому их не показать, я выскочила на кухню, сославшись на то, что нужно было поставить чайник на печь. Ах, как мне бы хотелось знать, каковы на самом деле дела у Гертруды! Но уже одно то, что она не забыла про нас, что смогла поделиться с нами тем, чего наверняка не имела в достатке и сама, не могло меня не тронуть.

Когда я вернулась к столу с горячим чайником, Стефани сказала:

— А вот матушка Луизы ничего не прислала им из города, и Лу утром сказала, что дедушка с бабушкой сказали ей, что они сегодня не будут ужинать вовсе.

Пятилетняя Луиза была внучкой четы Дега — старой супружеской пары, что проживала неподалеку от нас. Отец девочки умер во время эпидемии оспы два года назад. А мать несколько месяцев назад подалась в Валье-де-Браво на заработки. Чтобы насобирать ей денег на дорогу, старики продали последнее, что у них было