людей я видел всего пару раз за всю процедуру! А дальше, меня провели по пустому коридору, где я попал под лучи считывающего лазера, и тотчас в самом конце этого коридора открылась одна из четырёх автоматических дверей. Войдя туда, я наконец-то попал в руки живых людей, уже ждавших меня для медицинских процедур.

На это явно намекал как вид самих врачей и санитарок, одетых в белые комбезы, так и обилие медицинского оборудования. А также то, что между нами находился прозрачный защитный экран, а вокруг меня уже собирался усыпляющий газ! Не став ломать людям шаблон, я просто дал газу сработать, усыпив мою физическую оболочку.

А дальше оставалось отстранённо наблюдать уже ви́дением своей души, как в тело вживляют минимум пять разных трекеров и датчиков, причём один из них прямо рядом с сердцем. При том, что места проколов после таких вживлений были почти незаметны, а со временем и вовсе исчезнут — ведь все эти трекеры были длиной не больше фаланги пальца, а толщиной едва ли со стержень от шариковой ручки!

Очнулось моё тело уже прикованное к массивному креслу, вроде десантного, с упорами, прижимавшими человека к сиденью. С заблокированными ногами, руками и шеей, так что пошевелиться было просто нельзя!

Причём находились мы внутри специального тюремного контейнера, уже грузившегося куда-то, судя по шуму.

Времени с момента ареста прошло едва ли пара часов, так что скорость работы карателей даже меня впечатлила.

— Сука, уже на железку грузят! — в темноте справа раздался писклявый голос непонятной половой принадлежности, — Быстро работают, суки… через пять часов будет в Обелиске. Лабораторными мышками подрабатывать! — в конце голос сорвался на истеричный каркающий смех, но ему так никто и не ответил. Все, как и я, просто молчали.

К слову, было нас в этом контейнере двенадцать человек. И контингент, стоит признать, был весьма и весьма разнообразным.

Три убийцы-садиста, убивших людей не из того круга лиц. Пять наркоманов, торговавших без лицензии, да ещё и товаром конкурентов Лазарей из Южной Америки. Пожадничали ребята на взятки, и вот результат… Две террористки, работавших на какую-то карпу и попавшиеся по итогу. И даже девочка лет двенадцати, зарезавшая своего премного отца — считай сутенёра. Целый бизнес ушлая мразь наладила, удочерив и усыновив шестерых клонированных детей. И сам потряхивал, и к работе приставил!

Но прирезать его во сне яйца нашлись только у самой младшей.

«Весёлая компания, ничего не скажешь…» — погрузка уже давно завершилась, пока я сканировал своих попутчиков, и контейнер мерно закачался, двигаясь вместе с поездом, — Посплю пока. Всё одно несколько часов делать нехер'.

С этой мыслью я и отрубился, дав, наконец, себе первый нормальный отдых за эту неделю.

Глава 11

(без вычитки)

Резкий звуковой сигнал был мне сигналом к пробуждению. Трижды пропиликав мерзким звенящим шумом, он сменился приятным женским голосом.

— Всем заключённым выйти наружу. Время исполнения приказа тридцать секунд, — тотчас в нашем контейнере включился свет, крепления, что держали наши руки и ноги прикованными, отсоединились, а кресла раскрылись, выпуская нас из своих цепких объятий.

Как ни странно, но мои попутчики, едва продравшие глаза от яркого света, бросились к единственному выходу чуть ли не наперегонки. И только одна из них, девочка двенадцати лет с отрешённым взглядом, не спешила последовать примеру сидельцев. Я же был, как ни странно, в самом хвосте рядом с нею, отчего тоже не особенно торопился — выход был узким и не позволял выйти всем сразу.

Нас никто не подгонял, не было надсмотрщиков с злющими псами, никто не матерился, не угрожал — только злое пыхтение арестантов доносилось до наших ушей, да их приглушённые ругательства.

— Идём, — кивнул я девочке на выход, уже наполовину освободившийся от затора. Та перевела на меня апатичный взгляд, дёрнулась как от удара, и тут же с испугом рванулась из кресла к выходу.

— Хм… такой страшный без волос, да? — мне было очевидно, что от всех взрослых мужчин эта девочка будет шарахаться до конца жизни, получив неисцелимую душевную травму. И всё же я не удержался от самоиронии…

И всё же тормозить больше не было смысла. Так что я встал, и тотчас ощутил как на руках, ногах и шее повис дополнительный груз. Осмотрел кандалы на конечностях, пощупал ошейник, и с удивлением должен был констатировать, что охрана была не нужна — на нас уже надели тюрьму. На каждого освою собственную!

— Время вышло, — прозвучал тот же голос над головой, когда передо мной только-только выскочила наружу перепуганная девчонка, и по моему телу мгновенно ударили десятки электрических импульсов!

Боль прострелила руки и ноги, вошла в позвоночник и вонзилась мне в голову раскалёнными ножами!

— Агх-х! — из моего рта вырвался невнятный сдавленный звук, и, задёргавшись словно эпилептик, я рухнул по железным ступеням вниз! Проехавшись лицом по бетонному полу, содрал часть кожи с левой стороны, после чего хрипло задышал, пытаясь протолкнуть кислород в лёгкие.

Удар током продолжался секунд пять, но для меня это показалось целой минутой. Непривычный ещё к такой отчётливой боли, я с трудом понимал, что происходит вокруг — даже в глазах потемнело. А поднимался на ноги и вовсе с трудом.

— Не напиздели. Умереть от такого разряда нельзя — но больно, что пиздец, — подал голос кто-то из мужчин.

— Как раз умереть вполне возможно. Полчаса невыносимой пытки, и всё… Сучья смерть, — мрачно поправила его одна из террористок.

— Смешно! От сучки слышать такое сравнение.

Дальнейшие разговоры затихли сами собой, потому что приятный женский голос начал давать другие приказы.

— Новоприбывшим заключённым следует пройти по зелёной цветовой индикации. Время исполнения приказа пять минут. Заключённый № XYF-190036, ваш рейтинг исправления снижен до девяноста восьми баллов.

Недалеко от нас открылось две двери, над одной из которых светилась зелёная, а над другой фиолетовая подсветка. Было очевидно, что обе двери вели в один и тот же коридор, просто располагались рядом друг с другом. И