Я молча кивнул и вышел из класса, успев услышать, как Архаров говорит Чижикову.

— Передай полковнику, что я скоро буду. Да, те курсанты, которых мне придётся в очень ускоренном ритме натаскивать, имеют представление, что такое работа в команде?

— Не могу знать, я не являюсь их преподавателем, — выпалил Чижиков.

Что происходило дальше, я уже не слышал, потому что закрыл за собой дверь.

Ждать пришлось недолго. Уже минуты через три Чижиков вышел, очень аккуратно закрыл за собой дверь и, увидев меня, тихо рассмеялся. Я же отлепился от стены и пошёл к выходу из подвала.

— Как ты с ним можешь нормально общаться? Я пару минут побыл с этим Архаровым в одной комнате… Знаешь, лучше три подряд индивидуальных занятия с Сусликовым, чем пару часов слушать его. — И Марк покачал головой.

— Нормальный Архаров мужик. Просто к нему привыкнуть надо, — ответил я. — Ты ещё других не видел. Не забывай, что находишься в Академии изящных искусств, а не на плацу. И, кстати, у меня были индивидуальные занятия с Сусликовым. Не впечатлило.

— Да уж, — Чижиков хмыкнул. — Наверное, мне действительно тебя никогда не понять полностью.

— Вот такой я загадочный. — Мы дошли до холла. Охранника не было на месте. Приходи, кто хочет, делай, что вздумается. Красота. — О чём ты хотел поговорить? Не о том же, как нам тяжело учиться у таких преподавателей, как Архаров.

— Нет, конечно, — фыркнул Чижиков. — Я не огневик, видел его только издалека, поэтому мне как-то плевать на то, что он с огневиками делает.

— Вот это правильный подход к жизни, — я поднял палец вверх. — Недаром Архаров спрашивал про работу в команде. Это мне желательно в одиночестве творить, чтобы всех своих муз не вспугнуть. Они в этом деле не любят шумные компании. А вот работа военного связанна именно с командой. А так, ты молодец. Более того, судя по тому, что я тебя в последнее время вижу при подобных обстоятельствах не в первый раз, то с уверенностью могу предположить, что теплое и непыльное место адъютанта полковника тебе уже, можно сказать, обеспеченно.

— Нет уж, — Чижиков поморщился. — Я уже рапорт на имя Орлова написал, что после учёбы хочу остаться в Сибирском гарнизоне. Под началом Тигрова. Я с его сыном Андреем знаком. Тот обещал за меня похлопотать перед отцом. Семь лет отслужу и домой. Всё-таки у меня баронство, а оно само собой не займётся.

— А вот это действительно трезвый подход к жизни, — я кивнул, и мы вышли на улицу. — Так о чём ты хотел со мной поговорить?

— Ты сейчас сможешь со мной съездить за периметр форта? — очень спокойно, словно в этом нет ничего такого, спросил Чижиков.

— Прости, что? — я даже остановился, глядя ему в спину. Марк даже вынужден был вернуться, чтобы продолжить разговор.

— Ты можешь со мной съездить за периметр? И да, я прошу твою машину и тебя в качестве сопровождения. — Повторил Чижиков.

— Зачем? — я продолжал стоять и смотрел на него, не мигая. — Это всё равно изнанка, Марк. Хоть и нулевого уровня. И я совершенно не горю желанием выходить за пределы форта. Более того, я категорически против этого. Зверья там может быть навалом. Включая тех, кто прошмыгнул через прорывы, о которых мы здесь и не слышали. Вот только с твари нулевого уровня даже взять нечего, кроме головной боли и геморроя размером с кулак. Так что, нет. Я не пойду за периметр, и тебе не советую.

Высказавшись, я тронулся с места, чтобы продолжить прерванный путь.

— Но мы с тобой должны осмотреть место нашей свадьбы. — Жалобно протянул Чижиков. — Практически сразу за защитным периметром расположено древнее капище. Оно посвящено многобожию. Там когда-то поклонялись всем богам. Мы с Лизой решили, что будет правильно и довольно романтично принести клятвы друг другу именно там. Наши родители нас поддержали…

— Что⁈ — я снова остановился и пытаясь понять, что он только что сказал. — Что, мать твою, ты только что сказал?

— Тебе, как моему шаферу тоже не помешает осмотреть место церемонии, — пожал плечами Чижиков. — Наверняка там очень неуютно. Нужно его привести в надлежащий вид и украсить…

— Так, стоп. Помолчи, — я поднял руку, призывая Марка заткнуться. — Сейчас, как только я точно решу, кто из вас более ненормальный: ты с твоей невестой или ваши родители скопом.

— Женя, как ты не понимаешь…

— Нет, это ты не понимаешь, — я шагнул к нему и ткнул пальцем в грудь. — Вы приняли очень необдуманное, остро пахнущее шизофренией решение. — Сделав шаг назад, я поднял руки вверх. Я пас. И, знаешь, что, ты меня, конечно, извини, но быть в таких условиях твоим шафером — уволь. Я на такое не подписывался.

Как только я сделал шаг в сторону дома, у меня за спиной послышалось растерянное.

— Жень, мне не к кому больше обратиться. У меня, кроме тебя друзей нет. Лёнька Ондатров никаким другом мне не был. Так, с его компанией подвизался, чтобы одному не остаться. Да, ты и сам это понял. Жень, я тоже желанием не горю за периметр выходить, — он вздохнул. Я остановился и слушал, не поворачиваясь к Чижикову. — Пескарёвы здесь давно живут. Они именно живут здесь, а не просто отучились и домой. И если сам полковник говорит, что там не слишком опасно, и что они с моей будущей тёщей именно в этом месте клятвами обменялись… У меня нет причин им не доверять.

— Да уж. Наверняка, полковник мечтал, чтобы там было опасно, но не повезло. И пришлось с твоей тёщей всю жизнь провести, да ещё и такую же сумасбродную дочь воспитать. — Я покачал головой. И потом повернулся к нему. Чижиков стоял с таким растерянным видом, что мог только глаза закатить. — Ладно, пошли, машину возьмём. Тебя, наверное, надо до училища подбросить, чтобы ты насчёт Архарова сообщил?

— Нет, не надо, — Марк покачал головой, и подошёл ко мне, заметно приободрившись. — Меня послали в качестве говорящего письма. Ответ не предусматривался.

— Я ещё пожалею о том, что такой мягкосердечный, вот, помяни моё слово, пожалею, — мрачно сообщил я