– Так, пацаны, смотрите внимательно и запоминайте, чтобы ночью не тыкаться, как слепые котята. Дойти нам нужно будет вот сюда – до высоты 318,6. Идем в стык между селением Собунты и кошарами, что на юго-запад от селения. Стык небольшой – метров 200 в ширину, но, думаю, нам будет предостаточно, чтобы проскользнуть этот участок незамеченными. На пути два препятствия: дорога – не думаю, что ночью по ней будут какие-либо передвижения, – ну, и река Аксай. Пересекаем Аксай и движемся на северо-восток до первого привала. Всего по карте – четыре кэмэ… Но все вы знаете, во что превращаются километры по карте на местности. Далее. После привала поднимаемся до отметки 578,3, где обозначено небольшое плато. Скорее пятачок, судя по размерам. Это еще около двух с половиной километров. Вот на этом пятачке мы закрепляемся и снова пытаемся решить вопрос с «вертушками» для эвакуации. Все ясно по маршруту? Ну, тогда готовимся. Всем почистить и проверить оружие, снарядить магазины. Если нарвемся, стрелять только с «ПБСами».

Разведчики разошлись готовиться к выходу, а Седой подозвал к себе Кефира.

– Кефир, тебе отдыхать приходится меньше всех…

– Да я уже понял, что опять придется куда-то идти на ночь глядя…

– Ну, на ночь глядя мы все пойдем! Но ты пойдешь раньше – в сумерках. Возьмешь с собой Качка, и отправитесь вот сюда – на высоту 601,3. Отсюда понаблюдаете за селением, за дорогой, за кошарой. Ваша главная задача – определить, насколько посещаем коридор, по которому мы пойдем. Если там полное безлюдье – очень хорошо. Если будут какие-то движения, предупредишь заранее.

– Батареи на рациях дохлые, командир, – скривился Кефир.

– Включите рации, только когда прибудете на место. По ходу движения мы вас снимем. Ну?

– Все понял, командир! Когда нам выходить?

– Я думаю, в 21.30 будет в самый раз. Пока дойдете, уже будет темнеть. Иди, готовь оружие. И Качка предупреди. Отдохните перед выходом.

Седой вычистил ВСС и приготовил магазины. Патронов у него оставалось всего с полсотни… Потом он ушел на свое место и упал на коврик. Глаза сразу стали слипаться. Он быстро прогнал в голове план нынешней ночи и, убедившись, что ничего не упустил, решил вздремнуть. Устроив поудобнее в камнях свое большое тело, он тут же отрубился.

Кум прошелся по позициям разведчиков и, назначив смены дозорных, улегся на каменную крошку. У него не осталось сил даже распаковать рюкзак и вытащить снайперский коврик.

«Господи, – подумал он, засыпая, – я бью ноги об эти горы уже пять лет… Неужели это когда-нибудь кончится?»

В 21.30 ушли по своему заданию Кефир с Качком. Одетые в лохматые снайперские костюмы, они действительно выглядели какими-то сказочными лешими из Лукоморья. Стоило им шагнуть в пределы леса, как они тут же, прямо на глазах, исчезли, растворились в нем, став его обитателями, невидимыми и оттого опасными вдвойне.

В 22.00 уже в полной темноте разведчики построились, и Седой прошел вдоль короткой шеренги.

Он некоторое время стоял, вглядываясь в ту сторону, куда им предстояло идти, но ночь была темная. Только узкий серп нарождающейся луны иногда показывался из-за затянувших небо черных туч…

Седой повернулся спиной к строю и только махнул рукой: «Пошли!» Слегка поскрипывая мелкими камнями под ногами, разведчики начали спуск.

Дойдя до высоты, где сидели наблюдатели, Седой послал короткий тон-вызов, и Кефир с Качком съехали на «поджопниках» с горки, подняв тучу пыли.

– Не можешь ты без выкрутасов, – тихо сказал Седой. – Докладывай.

– Да нечего, собственно, докладывать. Селение глухое, электричества нет. Часов до девяти в парочке домов светились то ли керосинки, то ли свечи… Сейчас вообще тишина.

– Собаки есть?

– В селении есть, но голоса не подали ни разу. В основном волкодавы. На кошарах вообще никого и ничего.

– Собаки нас не почуют?

– Так если и почуют, это ж кавказцы! Они не лают – сразу бросаются, если видят опасность.

– Ясно. А что в коридоре?

– Командир, похоже, кошары заброшены: колхозов-то давно нет, а домашний скот люди по домам держат. Никто не ходил ни туда, ни оттуда, пока мы наблюдали. Если идти, прижимаясь к кошарам, пройдем спокойно. Там вообще ни одной живой души.

– Ну, тогда с богом. Двинулись!

Группа двинулась дальше в кромешной тьме горной ночи. Первым шел Седой, накинув на плечи плащ-палатку. Иногда он присаживался, накрываясь с головой, включал тонкий китайский фонарик и сверял курс по азимуту.

Через полтора часа втянулись в опасный коридор. Совсем рядом было человеческое жилье. Пахнуло животиной, где-то рядом заблеяла коза, чем-то потревоженная. Ей в ответ всхрапнула лошадь…

Разведчики ускорили шаг и, прижимаясь к кошарам, быстро прошли стык между кошарами и селением. Где-то впереди должна быть дорога, обозначенная на карте как «улучшенная грунтовая».

Дорога, как и ожидалось, была в этот час пустынной, и разведчики прошли ее без происшествий, втягиваясь в буковый лес. Скоро потянуло сыростью, и в ночную тишину ворвался рев горной реки, стремительно несущей свои воды по порогам и перекатам. У реки лес обрывался, оставляя полоску берега, засыпанного галькой, обкатанной речной стремниной.

Разведчики вышли на берег и встали, осматриваясь. Пенные буруны в темноте светились фосфоресцирующим светом. Бешеный нрав реки пугал, отдаваясь диким ревом в ушах, забивая барабанные перепонки. Противоположный берег был едва заметен в темноте.

Кум нашел где-то длинную жердину и, подойдя к воде, дважды воткнул ее в стремнину. Попробовав на ощупь мокрое место, прокричал:

– По колено! С ног собьет течением!

– Кефир, что делать будем? – крикнул Седой, стараясь голосом перекрыть рев реки.

– Что делать? Переходить надо и веревки натягивать, как перила. Потом карабином пристегиваться к веревке и, удерживаясь за нее, осторожно перебираться. Даже если водой собьет с ног, карабин удержит.

– Ну, и кто пойдет? Кто сможет преодолеть?

– Кто у нас самый здоровый, тот и пойдет, – Кефир показал рукой на Кума. – Жердь нужно втыкать между камнями на дне и, опираясь на нее, идти. Но нужно удержаться на ногах. Если собьет, унесет мгновенно. Да еще и о камни пару раз приложит.

– Ну что, Кум? Пойдешь? – спросил Седой.

– А куда деваться? Попробую, – ответил двухметровый Кум и начал раздеваться.

На его плечи набросили крест-накрест две веревки, а самого обвязали страховочной обвязкой, прикрепив к ней карабин. Конец обвязки на всякий случай привязали к дереву.

Войдя в реку, Кум, часто тыкая шестом в дно, начал медленно двигаться к противоположному берегу, удерживая тело шестом. Пенные буруны, закручиваясь у его ног, перехлестывали его тело, доставая до груди и обжигая ледяной водой. Два-три раза казалось, что – все, не удержится, но Кум каким-то образом восстанавливал равновесие и снова упорно шел вперед.