на боку с зондом-»кишкой», введенным в желудок человека через рот, всего лишь проглотить капсулу. Как и в прежние годы, ВДНХ обращает внимание на передовой опыт и демонстрирует у себя. Но пройдут десятилетия, прежде чем старый способ измерения кислотности действительно будет усовершенствован. На момент экспозиции ни Минздрав, ни одна столичная клиника не интересуется изобретением. И это еще одно отличие от старой ВДНХ – достижения перед глазами, они не «спущены сверху», но шанс на внедрение у них появится только в том случае, если кто-то решит приобрести и спонсировать производство, и фактор случайности в этой цепочке не так уж мал. Государство отстранилось от своих достижений, в какой бы сфере они ни происходили. Таких картин с выставок, где демонстрируется нечто интересное, но совершенно не востребованное – множество. Например, роторно-конвейерные линии, которые изготавливают головки игл для шприцов, защитные колпачки, тут же собирают и упаковывают их – внедрение такой разработки позволило бы сэкономить огромные деньги. Но интереса нет, никто не покупает, выставка пуста. Сколько новшеств затерялось, пропало в полупустых павильонах ВДНХ–1990-91!

– За внедрение наших [разработок] – объясняет на одной из выставок известный летчик-космонавт. – директор не получит ничего, кроме хлопот. А сделка с инофирмой – это командировочные, представительские и прочие блага.

Такой подход ударяет и по имиджу ВДНХ – кажется, именно в первые годы 90-х это слово плотно входит в массовый обиход. Что может сделать выставка, чтобы изменить ситуацию? С одной стороны, очевидно, что она больше не является действенным средством для внедрения изобретений, а значит, и сама выставочная суть не работает. Поговаривают, что павильоны и фонтаны скоро будут распроданы – и вправду, зачем все это нужно? С другой же стороны получается так, что согласно новому подходу к организации выставок, само появление на них экспонатов, не стимулирующих спрос, можно считать организаторским просчетом.

«Выставка как инструмент маркетинга» – под таким негласным девизом проходит День рождения ВДНХ. Его отмечают совсем не так, как привыкли в прежние годы – по-рабочему: семинарами, деловыми встречами. В специальной методичке разъясняется, как отбирать экспонат:

«Научно-техническую продукцию (экспонаты) стоит рассматривать как товар. Подход к экспонатам как к товару существенно повышает требования к их отбору. Экспонаты, в первую очередь, должны представлять практический интерес для потребителей, иметь спрос».

Справедливости ради, стоит отметить и успешные, и сверхуспешные примеры нового подхода – так, никому не нужная на первый взгляд «летающая тарелка», крохотная модель с выставки вдруг становится предметом охоты ведущих предприятий страны. Ею оказывается модель термоплана, который необходим в освоении Крайнего Севера. Но все подобные истории носят характер случайности; на их успех не влияют ни отбор, ни оценка коммерческого потенциала; ведь потенциалы всех никому не известных изобретений примерно равны. Толчком к успеху термоплана становится публикация столичного журналиста с именем и широкой аудиторией.

Многие стационарные павильоны, сохранив названия, отражающие формальную отраслевую направленность, при этом до неузнаваемости меняют ее суть. Например, «Здоровье» оккупируют экстрасенсы, сомнительные психотерапевты, практикующие изучение «тайн психики», транс и гипноз, китайские лекари с «горящей полынью». Целительница Лаура, способности которой открыла в свое время сама Джуна, открывает в «Здоровье» собственный кабинет. Она лечит стресс, который объясняет как «потерю человеком жизненной энергии».

– И ты передаешь им свою?

– Да, но не надо забывать, что мы и сами можем контролировать это состояние. Необходимо «отдавать» досаду, раздражение, злость, всю «черную» энергию. Надо только постараться. Будет плохо – приходи ко мне, помогу.

По соседству – центр похудения Эйдимова.

– Нас трое, ты я и болезнь – встречают здесь посетителя. – Выздоровеешь ты или нет, зависит от того, кого возьмешь в союзники.

Павильон «Радиоэлектроника», под влиянием такого соседства, тоже решает сменить курс на «оздоровительное направление»: здесь и «гамак-лекарь», и сердечные приборы, и различные устройства в помощь слепым и глухим. Конверсия в действии, однако реальные достижения радиоэлектроники вряд ли ограничиваются одним лишь этим направлением. Павильон в условиях хозрасчета вынужден ограничиться.

В то же время на одной из выставок выступает главный подростковый психиатр Москвы: четверть подростков в Москве нуждаются в оздоровлении нервной системы, 3% – в срочном лечении. Но нет валюты, в городе 9 000 больных, а лекарств хватит только на месяц. С трибуны павильона на главной выставке страны он открыто обращается к присутствующим:

– Помогите нам!

Другие павильоны и вовсе отказываются от своего отраслевого наполнения, с одобрения, пусть и не задокументированного, а всего лишь высказываемого в интервью, все того же гендиректора Саюшкина:

– Предпринимаемые в последнее время попытки внедрения новых форм, создание совместных и малых предприятий в существующих управленческих структурах не дают желаемых результатов. Осуществление коммерческой деятельности на отраслевом принципе не срабатывает.

Его слова реализуются на практике вполне в духе наступившего времени: вот, магазин «Хлеб» у Южного входа. В один из отделов выстраивается немаленькая очередь. Характерный вопрос времени: «Что дают?» Мармелад, предполагают посетители, печенье?

– Трусы, хлопчатобумажные! – с восторгом отвечают из очереди.

– Может, глюки, может не расслышала? – рассказывает посетительница выставки. – Иду и думаю: а это веяние времени, когда большими буквами написано одно, а подразумевать надо совсем другое. Такая гимнастика ума: идешь на выставку, заходишь в обувной отдел, чтобы мыла купить, трикотаж, чтобы без спичек не остаться…

Порой в павильонах «дают» и вовсе загадочные, доселе неизвестные продукты. Многие ли знают, что такое рудомелис? Слово, которого нет ни в одном словаре, а в гастрономе неподалеку от Дома культуры – есть.

– Теперь печенье так называется, которое раньше было овсяным, – растолковывают в магазине.

– А зачем же новое название? Да и привычно как-то: что лошадям, то было и нам!

– Так цены! Овсяное стоило 1 рубль 18 копеек, а это 4–50, вот и новое название.

– Что может быть важнее в наше время придумывания новых названий! – сокрушаются покупатели.

Коснулся кризис даже павильона «Пчеловодство». По осени здесь все традиционно запасались медом, но в 1991 году его впервые нет.

– Когда будет?

– Не знаем, – безразлично отвечали в павильонах.

Закупочная стоимость меда в регионах стала слишком высокой, и теперь везти его в Москву невыгодно. Граждане по старинке обращаются к руководству выставки, но влиять на дела павильона ВДНХ уже не может.

«Охрану природы СССР» заселяют живые змеи, вараны, рептилии. Специалисты малого арендного предприятия увлеченно рассказывают «о живых экспонатах и больших перспективах их использования».

Павильон «Стандарты» может смело добавлять к названию уточнение: новые. Здесь открылся видеосалон, продаются кассеты, организуется доставка и отправка грузов, экскурсии и бронирование гостиниц, функционируют склад, лекционный зал, киоск технической литературы.

Впрочем, подобные процессы – смена назначения павильонов, переориентация их на другое тематическое наполнение – вовсе