Эмань не чувствовала времени. Не чувствовала пространства. Ей казалось, что они летят одновременно и вечно, и несколько минут, и всё никак не могут ни улететь, ни прилететь. Была только боль, отвратительная режущая боль, и горький-горький вкус сожаления. Она хотела забыться и не могла, и вечная тьма казалась такой манящей, такой благословенной…

Она облажалась. Снова, как и в тот раз до этого, и до этого, и много, много раз… Провалы, поражения, ошибки… Бездарность, бездарность, бездарность, пустая трата времени, денег и сил. У неё было два высших образования в лучших университетах, но ни одно не было закончено и она не нашла работу мечты. У неё была куча знакомых с тусовок по всему миру, но она не нашла друзей. У неё была большая семья, но близка была лишь Айминь. У неё было много шмоток, дорогих вещей, фоток в Инстаграме, классных парней, но она не чувствовала себя… собой.

И уже не почувствует, потому что сердце бьётся всё тише.

Смерть так смерть.

По крайней мере хоть одно у неё получилось: спасла своего пусть не врага, но не лучшего друга от смерти. Правда, толку от этого было немного.

Мир был чёрен перед единственным, воздух вокруг стыл и холодел.

Но вот позади забрезжили лучи: занималась заря. Глаз разглядел зелёные поля, крыши деревенек, озёра, рощи, степи, холмы, пасущуюся скотину. Во рту почувствовался иной вкус помимо крови — вкус росы на траве, нагретой солнцем дорожной пыли, вкус выпечки, аромат цветов и немного душный запах стада животных. Эмань поняла, что хочет пожить ещё немного, чтобы успеть коснуться ногами этой чудесной живой земли в небесах.

Как по поговорке, самый тёмный час был перед рассветом.

1. Звучит странно, но вроде бы у китайцев принято обсуждать приёмы пищи, как мы обсуждаем погоду, потому что китайцы, как и азиаты в целом, "работают, чтобы есть".

2. Подсказка: это те лиса и паук, которых видела Хамуцо.

Часть 2: Стороны неба. Глава 8. Твой странный мастер

Хамуцо открыла глаза.

Она не поняла, как долго была в отключке на этот раз и вышла ли она вообще из неё, но в поле зрения попала только мокрая от воды и крови плитка, вся в крошках мяса. Вроде не похоже на мост в белом тумане. Она лежала на животе и попыталась приподняться, но тело ломало так, будто в каждую мышцу воткнули стальной стержень, а голова гудела как с похмелья. Удалось повернуть голову, но этого хватило, чтобы осознать произошедшее.

Многорукого ёкая было сильно меньше, сам он сидел метрах в сорока и готовился выбросить руки, услышав звук. А между ним и Хамуцо замер в стойке, повернувшись к ней спиной, кто-то небольшого роста, со странными ногами: плотными, но с маленькими круглыми стопами. Кажется, они были в гетрах и плотно обтянуты шнурами, а одежда представляла собой мешковатые шаровары и подпоясанный короткий халат-кимоно — свет фонарей позволил определить, что цвета охры. У маленького незнакомца были светлые густые волосы, стянутые в хвост, какие-то два тёмных пучка сбоку, но сильнее всего девушку поразил палаш дао, который был крепко сжат в тёмных пальцах.

"Мечник!" — просияла Хамуцо. Но знать бы, кто это… Си Ши говорила о "Песчаном тигре" — школе боевых искусств на Среднем кольце. Быть может, он оттуда?

Вторая попытка встать. Внимание! Марш!

— А-а-айш-ш-ш… — девушка совсем тихонечко простонала от боли в районе ключицы, но ёкаю этого хватило и он выбросил вперёд три руки.

Хрясь! Чпоньк! Шмяк!

Удары незнакомец нанёс замечательные, причём с минимумом суеты: две руки отлетели, третья отступила с глубоким разрезом.

— Не советую шевелиться… — посоветовал сквозь зубы незнакомец. Голос у него оказался глубокий и приятный, хотя со странным непередаваемым акцентом, каким-то "йекающим", — Он не идёт, а атакует, готовясь уйти, а этого мы не разрешаем…

— Что с драконом? — быстро шепнула Хамуцо.

— Бирюза в порядке, ёкай разделился, и очень хотелось бы верить, что это последняя часть, — незнакомец отбил ещё две атаки.

Внезапно на другой стороне улицы послышался шум и визги. Хамуцо наконец-то смогла приподняться на локтях.

— Там ещё чудовища…

Руки незнакомца крепче стиснули рукоять.

— Тогда придётся действовать быстрее.

Хамуцо и ахнуть не успела, как маленький защитник сорвался с места и понёсся на ёкая. Дюжина рук взметнулась ему навстречу. Какие-то удалось отбить, от каких-то увернуться, но удар двух последних вынудил защитника отлететь на крышу.

"Чёрт, никак не рассмотреть его…", — думала Хамуцо, пытаясь найти взглядом Бирюзу.

Оказалось, он лежал рядом, уже в человеческом обличье, весь заляпанный кровью, повсюду было размётано крошево плоти. Наверное, этот молниеносный незнакомец изрубил ёкая в клочья, чтобы достать их.

А незнакомец тем временем бежал по крыше, уводя ёкая от них и отбиваясь от атак. Один раз особо мощная рука чуть не снесла ему голову. Ёкай, понимая, что так ему нарушителя спокойствия не достать, сам полез на крышу — и с грохотом провалился внутрь!

Незнакомец развернулся, побежал к дыре, подпрыгнул, сделал в воздухе кувырок и нырнул вслед за ёкаем, замахнувшись палашом. Раздались неприятные хлюпающие звуки, ещё долго слышалась возня, а затем всё стихло.

Незнакомец вышел внизу через дверь. Выглядел он так, точно его окунули в чан с каким-нибудь супом красного цвета. Кажется, в России такой есть, называется то ли брощ, то ли борщ — отца в Москве угощали. А красный он из-за свёклы, потому что там не кладут в бульон редис.

Маленький защитник, на ходу вытирая палаш куском ткани и затем возвращая в ножны, наконец подошёл к пострадавшим. Он действительно оказался маленьким — ростом не более метра двадцати — но Хамуцо поразило другое: пучки оказались ушами, странной формы ноги были похожи на лапы, а сам защитник с маской из тёмной шерсти вокруг глаз, несколько длинным туловищем и маленьким носиком-пуговкой оказался…

— Йетиманси… — пробормотала Хамуцо. — Наконец-то…

— Нужна помощь, чтобы встать? Или есть серьёзные травмы, которые я не увидел?

Несмотря на свой маленький рост, незнакомец присел на одно колено, чтобы говорить с полулежащей на животе девушкой на равных. На протянутой тёмной руке, обмотанной ремнями, было шесть пальцев. Кисть была голая, а вот выше запястья шёл бежевого цвета мягкий шёрстный покров.

— Спасибо, — Хамуцо всё же смогла встать самостоятельно, хотя это было больно. — Спасибо вам большое. Я даже не знаю, смогу ли отблаго…

Йетиманси остановил её жестом ладони.

— Сейчас не до этого, надо привести в чувство Бирюзу. Вам