– История давняя. Больше десяти лет прошло. Может и есть, но я предпочитаю нашу базу данных. Свиягиной дали восемь лет колонии-поселения. Почти пять она отсидела. И вышла по УДО.

– Как ей это удалось?

– Она там родила, в колонии. То есть забеременела. Рожала Юлия Федоровна уже на воле. Но учитывая ее безупречное поведение и то, что она готовилась стать матерью, ходатайство ее адвоката на УДО было рассмотрено и удовлетворено.

– Это все?

– А тебе мало? – насмешливо спросил Андрюха.

– Как-никак ящик коньяка, – сказал он с досадой. Надо верить старушке Агате Кристи: убийца тот, на кого меньше всего думаешь. И тут ведь работает!

– Ладно, лови бонус. Вместе со Свиягиной отбывала срок некая гражданка Царько Светлана Ивановна. Но тут обошлось без УДО. Наркотики, – коротко сказал Андрей.

– Дочки у этой Царько, часом не было, по имени Ярослава? – мрачно спросил Алексей.

– А вот тут угадал. Дочка есть. Ярослава Царько двадцати восьми лет.

– Теперь все понятно. Круговая порука. Что ж, спасибо тебе. Больше ни за кем криминала не числится?

– Может, и числится, но уголовное дело заведено не было.

– А на Шажкова, адвоката?

– Не нашел ничего, Леха, – честно сказал Андрей. – А что с ним такое?

– Да так. За Свиягину спасибо. Буду раскручивать. И с меня коньяк, как и обещал.

Он дал отбой. Потом машинально достал из кармана портмоне и подошел к автомату с кофе. Во рту уже была едкая горечь, и Алексей знал, что с кофепитием пора на сегодня завязывать, но это дело надо было обдумать. Да и запить сладковатым капучино горечь разочарования. На Юлю он думал меньше всего.

И как невинно она смотрела ему в глаза! Кокетничала, явно заигрывая. Да, актриса она хорошая. Понятно теперь, почему она не работает в школе, учителем. Судимость наверняка сняли, но родители погибшей девочки и ее бабушка с дедушкой живы, и никакая давность лет их сердца не смягчит. Скворцовы наверняка следят за убийцей Кристины, и если Свиягина попытается устроиться на работу с детьми, последует донос. Юлия Федоровна не хочет рисковать.

Итак, наезд на ребенка. В состоянии алкогольного опьянения. Женская колония-поселение это, конечно, не совсем тюрьма, режим там относительно вольный. Но для московской девочки из хорошей семьи даже эта колония наверняка показалась адом. Да еще и суд был. А суд – это позор. Интересно, как Юлины родители это пережили? Они ведь наверняка знали семью Кристины, здоровались при встрече с ее мамой и бабушкой, известной актрисой. И наверняка гордились этим знакомством. Родители убийцы пятилетнего ребенка… Ах, Юля, Юля! Как же ты так?

Алексей закрыл глаза и представил Юлию Свиягину на скамье подсудимых. Ей наверняка казалось, что все это страшный сон. Вся ее жизнь разделилась на до и после.

И вот с этим после надо было разобраться. Одно понятно: у Свиягиной остались криминальные связи из ее прошлого. Та же Царько. Теперь понятно, почему Ярослава ушла в глухую защиту. Не училась она ни в каком институте. Свиягина взяла ее в помощницы, чтобы угодить своей подруге, с которой сидела. Долг вернуть. Светлана Царько, которая была намного старше Свиягиной и, возможно, уже не впервые попала в переплет, взяла двадцатишестилетнюю неопытную Юленьку под свое покровительство. Дабы научить ее жизни в колонии. И научила. Свиягиной удалось забеременеть и выйти на свободу досрочно.

Осталось узнать, где сейчас сама Светлана Ивановна. Алексей нетерпеливо достал смартфон. Фамилия Царько оказалась не такой уж редкой. Ярославу Алексей нашел быстро из-за ее имени, которое действительно было редким. А вот все Светланы Ивановны в возрасте 50+ ему не подходили. Старшая Царько как в воду канула.

Со стаканчиком капучино он присел на диван и стал прокручивать варианты. Почти пять лет в колонии – это богатый криминальный опыт. Байки среди заключенных наверняка ходили всякие. И мастерить «куклу» Свиягину научили. Не говоря уже о Светлане Царько, которая приторговывала наркотиками.

А если Ярослава и Юля сработали на пару? Риелтор и ее помощница. Девушка, которая в будни ходит в скромных свитерках, а фоткается для Инстаграма в алых ботфортах и встречается со смазливым парнем, похожим на героя «Пятидесяти оттенков серого», наверняка мечтает о красивой жизни. А для нее нужны деньги.

Обеих баб можно раскрутить, их теперь есть чем прижать.

«Эх, времени у меня маловато», – Алексей с досадой посмотреть на часы. Он прикинул: где могут быть эти деньги? Восемь миллионов, изъятые больше двух недель назад. И главное: почему почерк на конверте с «куклой» не совпадает ни с рукой Юлии Свиягиной, ни с каракулями Ярославы Царько? Кто писал на конверте? Это главная загадка, возможно, ключ к таинственной истории с исчезновением денег.

И еще: запах табака в переговорной. Казалось бы, какая связь, но Алексея это почему-то настораживало. Он все пытался увязать это с кражей. Но мысль терялась. Он был слишком взволнован тем, что рассказал ему Андрей. Дело приняло неожиданный оборот.

Алексей принял решение и встал. Тут надо в лоб. И он пошел в переговорную.

Он встал в дверях и оценил обстановку. И тут же понял, что все устали. Вместо возбуждения на лицах у людей, сидевших в тесном, плохо вентилируемом помещении была апатия. Несмотря на то что эта переговорная комната была в банке самой большой, народу в нее набилось много, и воздуха всем не хватало. Хуже всех выглядела Валентина Степановна. Но и Макар Верещагин заметно сдал. На лбу выступила испарина, кожа была бледной и на вид нездоровой. Таисия Маврушкина интенсивно обмахивалась папкой с документами, Наталья Трухина нервно пила воду из пластикового стаканчика.

«Ну, сколько уже можно?» – понял Алексей по тому, как качнулся ему навстречу Кит. Надо было что-то делать.

«Если я сейчас их не встряхну, то минут через десять они разбегутся. Нужен скандал, чтобы все они начали друг на друга орать. Надо спровоцировать вора. Если это Свиягина, надо коллективно ее дожать. Ну, я им сейчас устрою вентиляцию легких!» – зло подумал Алексей. Он не собирался уходить сегодня из банка без своих денег.

– Леха, заканчивай уже, – раздраженно сказал Кит. – Говори: чего нарыл?

– Да, не пора ли нам всем по домам? – вяло спросил Верещагин.

– Вы же проголосовали за то, чтобы здесь остаться, – ехидно напомнила ему Наталья Трухина. – Перемените свое решение, и мы все это немедленно прекратим.

– Я, пожалуй, готов это сделать, – Макар Иванович затравленно посмотрел на мать.

– Одну минуту, – Алексей жестом остановил приподнявшуюся было Трухину. И посмотрел на Юлю, которая с невинным видом водила пальцем по дисплею своего айфона: – Юлия Федоровна, а скажите-ка присутствующим, за что вы сидели.

Он даже не ожидал, что его слова произведут такой эффект. Юля из миловидной кокетки враз превратилась в фурию, которая, отбросив айфон, заорала: