Двое полицейских пристально наблюдали за ним. Затем он резкоопустил руки и напряженно выпрямился.

– Это неправда, – спокойно сказал он. – Этопросто не может быть правдой. Вы полагаете, что я убил ее, но я не делал этого.Клянусь, я не убивал ее. Это какая-то ужасная ошибка.

– Значит, вы не можете предложить нам никаких разумныхобъяснений по поводу ваших отпечатков?

– Но что я могу сказать? Я в полнейшем недоумении.

– А как вы объясните нам тот факт, что рукава вашеготемно-синего костюма испачканы в крови?

– В крови? – сдавленным шепотом с ужасом произнесон. – Не может быть!

– Не могли ли вы, скажем, порезаться где-то?..

– Нет. Точно нет.

Они выжидательно помолчали.

На лбу Невиля Стренджа появилась резкая складка, казалось,он погрузился в размышления. Наконец он взглянул на них испуганными, полнымиужаса глазами.

– Это невозможно! – воскликнул он. – Простоневероятно. Все это какой-то бред.

– Факты достаточно убедительны, – сказалсуперинтендант Баттл.

– Да я просто не мог это сделать! Зачем?.. Этоневообразимо… Невероятно! Я знал Камиллу с детства.

Лич сдержанно кашлянул:

– Насколько я понимаю, мистер Стрендж, вы сами сказали,что после смерти леди Трессильян вам достанется изрядная сумма денег…

– И вы считаете, что из-за… Но я не нуждаюсь в деньгах!У меня достаточно своих средств!

– Возможно, – опять слегка кашлянув, предположилЛич, – это всего лишь слова, мистер Стрендж.

Невиль вскочил со стула:

– Послушайте, как раз это я могу доказать. Мнедействительно не нужны деньги. Позвольте мне позвонить в банк, и вы самисможете выяснить все у моего управляющего.

Он подошел к телефону. Линия оказалась свободной, и черезнесколько минут его соединили с Лондоном.

– Это вы, Рональдсон? – спросил Невиль. –Говорит Невиль Стрендж. Вы узнаете мой голос? Послушайте, можете выпредоставить полиции – я сейчас передам трубку инспектору – всю информацию осостоянии моих денежных дел?.. Да, да, пожалуйста.

Лич взял трубку. Он говорил спокойно, последовательнозадавая вопросы и выслушивая ответы.

Наконец он повесил трубку.

– Ну что? – порывисто спросил Невиль.

– Да, у вас и правда крепкое финансовое положение, банкследит за вашими вложениями и считает, что ваши денежные дела в прекрасномсостоянии.

– Вот именно, теперь вы видите, что я сказал правду!

– Похоже на то… И тем не менее, мистер Стрендж, выможете иметь, скажем, долговые обязательства или необходимость заплатитькакому-нибудь шантажисту. Возможно также, что у вас есть те или иныепотребности, требующие больших денег, о которых нам пока не известно.

– Какие потребности? Я уверяю вас, мне вполне хватаетмоего состояния. Вам не удастся обнаружить никаких долгов и прочихобязательств.

Суперинтендант Баттл расправил свои широкие плечи.

– Я уверен, что вы согласитесь с моими словами, –произнес он доброжелательным, почти отечески нежным голосом, – если яскажу вам, что мы имеем достаточно улик, чтобы потребовать ордер на ваш арест.Однако мы не сделали этого… пока… Как вы понимаете, мы склонны верить вам ипредоставить возможность оправдаться.

– Значит, вы уже решили для себя, что это сделал я, нетак ли? – с горечью в голосе сказал Невиль. – Но вам не хватаетмотива преступления, чтобы выдвинуть против меня обвинение.

Баттл хранил молчание. Лич разглядывал потолок.

– Это словно какой-то ужасный сон! – в отчаяниивоскликнул Невиль. – И я даже не могу ничего сказать, не знаю, каквыпутаться из этой ситуации. Словно я попал в какую-то ловчую яму, из которойневозможно выбраться.

Суперинтендант Баттл слегка откинул назад голову. В егоумных, полуприкрытых веками глазах промелькнула искра одобрения.

– Очень точно подмечено, – сказал он. – Наредкость точно. Вы подсказали мне одну идею…

Сержанту Джонсу удалось ловко спровадить Невиля в холл изатем провести Кей с балкона так, что муж и жена не встретились.

– Тем лучше, – сказал Баттл. – Именно с неймне хотелось бы побеседовать, пока она еще пребывает в полном неведении.

День стоял мрачный, с резким ветром, и все небо былозатянуто облаками. На Кей была твидовая юбка и фиолетовый свитер; волосы,обрамлявшие ее лицо, блестели, как начищенный медный шар. Она выгляделаиспуганной и взволнованной. Ее яркая, живая красота производила особо сильноевпечатление на фоне темного викторианского интерьера, книжных шкафов имассивных кресел. Лич довольно бегло расспросил ее о вчерашнем вечере.

У нее болела голова, и она рано пошла спать – вероятно, вначале десятого. Спала она крепко и ничего не слышала до следующего утра, когдапроснулась, услышав чьи-то крики.

Баттл взял инициативу в свои руки:

– Ваш муж не зашел справиться о вашем здоровье вчеравечером, прежде чем уйти из дома?

– Нет.

– Вы не видели его с того момента, как покинулигостиную, и до самого утра? Правильно?

Кей кивнула.

Баттл потер пальцами подбородок.

– Миссис Стрендж, сегодня утром дверь между вашейкомнатой и комнатой вашего мужа была заперта на ключ. Кто запер ее?

– Я, – коротко ответила Кей.

Баттл ничего не сказал, но он ждал – как мудрый, опытныйкот, он следил за норкой и ждал, когда мышка высунется.

Его молчание подразумевало, что ответ далеко не полный.Наконец Кей запальчиво воскликнула:

– Ах да! Я полагаю, вы хотите знать всю предысторию!Этот на ладан дышащий, трясущийся Харстолл наверняка слышал, как мы ссорилисьперед чаем. Уж он-то, конечно, расскажет вам все на случай, если я сама этогоне сделаю. Возможно даже, он уже рассказал… Мы с Невилем серьезно поссорились…В общем, у нас была бурная сцена! Я ужасно рассердилась! Не могла успокоитьсядо самого вечера, я просто вся кипела от ярости! Ну и, поднявшись к себе, я,естественно, заперла дверь.

– Да, да, я понимаю вас, – самым что ни на естьсочувственным тоном сказал Баттл. – И какова же была причина вашей ссоры?

– Разве это важно? Что ж, мне нечего скрывать. Невильвел себя как настоящий идиот. Хотя во всем виновата эта мадам.