– Какая мадам?

– Его бывшая жена. Во-первых, она заманила нас сюда.

– Вы хотите сказать, что она хотела встретиться с вами?

– Да, Невиль считает, что это была его собственнаяидея, – святая наивность! Как бы не так! Он даже не думал о таком до техпор, пока однажды не встретил ее в Гайд-парке. И она ловко заронила эту мысль вего голову… Да-да, он совершенно искренне верит в то, что это была егособственная идея, но я с самого начала чувствовала, что за всем этим скрываетсяловкая ручка Одри.

– Но что могло побудить ее к этому? – спросилБаттл.

– Как что?! Разумеется, она стремится заполучить егообратно! – сказала Кей. Она говорила очень быстро, почти задыхаясь. –Она никак не может простить ему, что он ушел ко мне. Это ее месть. Оназаставила его организовать нашу встречу в Галлс-Пойнте и сразу же начала егообхаживать. Сразу, как только мы приехали. Знаете, она очень умна. Отличноприкидывается эдаким трогательным и слабым созданием… И знает, как заставитьдругих подыграть ей. Одновременно с нами она заманила сюда Томаса Ройда. Этотбедняга предан ей как собака, он всегда обожал ее. В общем, она стала простосводить Невиля с ума, притворяясь, что собирается выйти замуж за Томаса.

Кей умолкла, задохнувшись от ярости.

– Мне казалось, – мягко сказал Баттл, – вашмуж мог бы только порадоваться тому… э-э… что она найдет свое счастье со старымдругом.

– Порадоваться? Вот уж нет, он стал чертовски ееревновать.

– Тогда, должно быть, он очень любит ее.

– Да, вы правы, – с горечью сказала Кей. – Ией это отлично известно!

Баттл все еще с сомнением теребил подбородок.

– Но ведь вы могли отказаться от этой затеи и неприезжать сюда. Разве не так?

– Как я могла? Он подумал бы, что я ревную!

– Однако, в конце концов, – заметил Баттл, –так оно и есть на самом деле. Ведь вы ревнуете?

Кей вспыхнула:

– Да, я ревновала его к Одри с самого начала нашегознакомства – или почти с самого начала. Я постоянно ощущала ее присутствие внашем доме. Словно это был ее дом, а не мой. Я переставила всю мебель, сменилаобивку, но ничего не помогало! Я чувствовала, что она, как серая тень, вползаетв каждую комнату, в каждый уголок. А Невиль очень переживал, считая, что плохообошелся с ней, – я видела это, – и он никак не мог выбросить ее изголовы… Она словно немой укор повсюду следовала за ним, и он в глубине душипостоянно испытывал чувство вины. Знаете, есть такие странные люди… Они кажутсядовольно бесцветными и неприметными, но ты постоянно ощущаешь их присутствие.

Баттл задумчиво кивнул:

– Хорошо, благодарим вас, миссис Стрендж. Наверное, насегодня все. Мы должны прояснить еще… э-э… множество вопросов… в частности,относительно наследства вашего мужа… Ведь после смерти леди Трессильян онполучит большие деньги – пятьдесят тысяч фунтов…

– Неужели так много! Мы должны получить их по завещаниюумершего сэра Метью, правда?

– Вы тоже знали об этом?

– Да. Он распорядился, чтобы после смерти ледиТрессильян его деньги были поделены между Невилем и его женой. Но не думайте,что я обрадовалась, узнав о ее смерти. Это не так. Конечно, я не особеннолюбила ее, вероятно, потому, что она не любила меня… Но мне даже страшнопредставить, что какой-то грабитель проник в дом и проломил ей голову.

С этими словами Кей вышла из библиотеки. Баттл взглянул наЛича:

– Ну и какого ты мнения о ней? Лакомый кусочек, долженпризнать. Мужчины с легкостью теряют голову из-за таких красоток.

Лич согласился.

– Хотя мне кажется, – с сомнением добавилон, – ей далеко до настоящей леди.

– Да, но таких вообще вряд ли сыщешь в нашевремя, – заметил Баттл. – Может, посмотрим теперь на еепредшественницу? Или нет, я думаю, следующей мы пригласим мисс Олдин, чтобыобразовать, если можно так выразиться, внешний угол зрения к этомуматримониальному треугольнику.

Мери Олдин спокойно вошла в библиотеку и села. Внешне онавыглядела спокойно, только в глазах стояла тревога.

Она достаточно четко отвечала на вопросы Лича, подтвердиврассказ Невиля о предыдущем вечере. Спать она пошла около десяти часов.

– Мистер Стрендж находился у леди Трессильян?

– Да, я слышала, как они разговаривают.

– Разговаривают, мисс Олдин, или ссорятся?

Она вспыхнула, но ответила спокойно:

– Видите ли, леди Трессильян была любительницейдискуссий. Ее слова зачастую бывали довольно язвительными, хотя по натуре онабыла совсем не такая. Также ей была свойственна известная авторитарность, онаподавляла людей, навязывая собственное мнение… А мужчина воспринимает подобнуюманеру общения не так легко, как женщина.

«Как вы, например», – подумал Баттл. Он смотрел на ееумное, бесстрастное лицо.

Мери Олдин первой нарушила молчание:

– Я не хотела бы показаться глупой… Но мне кажетсяневероятным – совершенно невероятным – то, что вы можете подозревать кого-то излюдей, живущих в этом доме. Почему преступником не мог быть постороннийчеловек?

– По нескольким причинам, мисс Олдин. Во-первых, ничегоне украдено и все замки целы. Мне нет нужды напоминать вам географическоерасположение вашего дома и сада – просто представьте его себе мысленно. Сзапада к реке ведут отвесные скалы; с юга – пара террас, ограниченныхстеной, и спад к реке; с востока – садовые склоны тянутся вниз почти досамого берега, но и они окружены высокой стеной. Существуют только двевозможности проникновения в ваш дом извне – через маленькую дверь в садовойограде, которая сегодня утром, как обычно, была закрытой, и через параднуювходную дверь в дом – также со стороны дороги. Я не говорю, что никто не мог,например, перелезть через стену или воспользоваться запасным ключом от входнойдвери, – в сущности, она легко открывается и с помощью отмычки… Но скажувам, что, насколько я могу судить, никто не предпринимал подобных попыток. Тот,кто совершил это преступление, знал, что Баррет каждый вечер принимает настойкусенны, и подсыпал в нее снотворное… А это приводит нас к одному из домашних.Небезызвестный вам ниблик опять-таки взяли из чулана под лестницей. Нет, миссОлдин, это был не посторонний человек!

– Но это не Невиль! Я уверена, это не Невиль!

– Почему вы так уверены?

Она беспомощно развела руками:

– Он совершенно не такой человек… Вот почему. Он не могубить немощную, старую женщину, прикованную к постели… Нет, это не Невиль!