О, Богиня! Валах и Шаина подменили яйцо!!!

Алатар

Домой возвращаться не хотелось, но летать над Риэрой весь день, так и не набравшись храбрости поговорить с девушкой, больше не мог. Это выворачивало душу наизнанку. Понимал, что поступил с моей простолюдинкой, как последний подонок. Но исправить ничего уже нельзя. И вряд ли ее утешат мои извинения. Во дворце меня встретила взволнованная Алатара.

- Где ты был? – подбежав ко мне, зашептала она.

- Какая разница?

- Большая! – глаза супруги засияли гневом.

Всегда сравнивал это с сиреневым небом, полыхнувшим грозой. Ее злость умиляла и вызывала желание укротить нахалку, смеющую рычать на правящего принца. Да и секс в такие моменты был острым, пряным. А теперь хочется послать ее теми словами, что и в трущобах не услышишь.

- Твой отец здесь!!! – прошипела Алатара.

- Что? – изнутри окатила волна ужаса. Возвращение отошедшего от дел Императора – беспрецедентное событие! Такого еще не случалось, ни разу!

- Принц, ваш отец приказывает вам сейчас же явиться в кабинет, - сухо доложил слуга, подойдя к нам.

- Мне нужно… - я судорожно сглотнул. – Привести себя в порядок.

- Без промедлений, сейчас же. Идемте.

Слуга развернулся и быстро пошел по коридору. Ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним.

Открыв дверь в кабинет после стука и разрешения войти, слуга пропустил меня вперед и ушел. Я подошел к столу, за которым восседал Император, погруженный в изучение бумаг.

- Рад видеть вас, отец. – Мой голос был тихим, а внутри отплясывала паника – совсем как во времена детства и юности, когда он вызывал меня для того, чтобы устроить разнос.

- Ты постоянно находишься рядом с храмом Богини в последнее время. – Подняв голову, сухо сказал Валах. Сразу, без предисловий, к сути – таким он был всегда.

- Этому есть веская причина.

- Какая же, позволь полюбопытствовать?

- Бастард Асатара, - не отводя глаз от его лица, соврал я – на самом деле и думать перестал уже об этом выродке, Саре.

- Бастард, значит. – Глаза Императора сузились. Он встал из-за стола и подошел ближе. – Врать мне вздумал?! – гаркнул отец, схватив меня за грудки и встряхнув. – Девку свою прикрываешь, к которой шастаешь?! Негодяй! Я тебя научу уважать династию!

Пощечина тыльной стороной ладони заставила меня отлететь в сторону и врезаться телом в книжный шкаф. Объемные тома попадали сверху, ударяя, как камни. Но руки Императора вытащили из-под этой лавины – чтобы врезать кулаком в лицо и отшвырнуть вновь. Разбитая бровь залила лицо кровью. От сильного удара головой о стол в глазах потемнело, кровь наполнила рот, изнутри начала подниматься волна тошноты.

- Валах, прекрати! – услышал я голос матери. – Что ты творишь!

- Отойди! – его рык сотряс стены кабинета.

- Еще чего! – ее рычание было не менее громким. – Живо сам отошел! К сыну подойдешь, только если меня убьешь, понял?!

- Шаина!

- Валах!

- Женщины! – презрительно фыркнул он, уже тише. – Вечно сюсюкаете с детьми! Ему трепка нужна, а не обнимания!

- Все сказал?

Я почувствовал, как по лицу скользят ласковые руки – те, что помнил с детства. Нежные ладони усмирили боль, изгнали ее. Мать прижала меня к себе. Как же скучал по этому – безусловной любви, прощающей все, нежности – бесконечной, какой может быть лишь материнская нежность!

- Все хорошо, сынок, - сказала она, улыбаясь, когда я открыл глаза. – Поднимайся. - Протерев мое лицо платком, Императрица отбросила его в сторону. – А теперь иди, оставь нас.

Не глядя на отца, но ощущая на себе его тяжелый взгляд, я поспешил покинуть разгромленный кабинет.

- Зачем защищаешь его, ведь знаешь, что он виноват! – донеслось из-за закрывшейся за моей спиной двери.

- Это наша вина, Валах, вспомни!

О чем мать говорит? Я постоял, прислушиваясь, но мозги категорически отказывались работать. Надо отдохнуть и прийти в себя. Но покоя мне не было. Едва вошел в гостиную, ко мне бросилась Алатара.

- Что этот зверь с тобой сделал, о Богиня! – запричитала она, вцепившись в мой рукав.

- Выживу, - пробурчал я, чувствуя, как внутри поднимается злость.

- Дай посмотрю, - женщина потянулась к моему лицу.

- Оставь, пройдет.

- Лучше мазью обработать, - ее пальцы прикоснулись к рассеченной брови, боль пронзила все лицо.

- Да отстань же уже! – взорвался я, дернув рукой, чтобы избавиться от ее хватки, и нечаянно попал по лицу Алатары.

Вскрикнув, она не устояла на ногах, упала на пол, прижимая ладонь к щеке. Из уголка разбитой губы потекла струйка крови. Я молча смотрел на нее, ощущая удовлетворение.

- Да как ты смеешь, ублюдок! – взорвал гостиную мужской крик. Я повернул голову и увидел Асатара, что несся на меня, как ураган. Зубы стиснуты, кулаки сжаты, глаза горят ненавистью. Он сдурел?

Асатар

Увидев, как Алатара бросилась к мужу, когда он вошел в гостиную, залитый кровью, я впервые познал ревность. Не ту смесь обиды и непонимания, что горчила из-за слез, которую испытывал в детстве, не понимая, почему родители любят моих братьев, а я всегда остаюсь лишним, раздражаю их и не получаю не то что объятий, но даже не удостаиваюсь улыбки. Нет, это была мощная вспышка боли в солнечном сплетении, что запустила щупальца во все тело разом и заставила вскочить на ноги, сжимая кулаки.

А когда Алатар ударил мою драконицу наотмашь, до крови, так, что она упала, разум отключился. Я понесся на него, желая только одного – врезать ему, разорвать негодяя, убить, причинить боль!

Брат не ожидал моего нападения. Или был шокирован, одной Богине ведомо. В любом случае, он пропустил момент атаки, я смог свалить его с ног. Но потом из груди правящего принца вырвалось рычание, глаза взорвались драконьей желтизной. Алатар словно рад был драке, затеянной мной. Что ж, так тому и быть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы покатились по полу, нанося друг другу настоящие удары, а не те, что были уместны на тренировках в саду. Впервые я не думал о том, что он – правитель, которого должно уважать и необходимо подчиняться каждому слову. Алатара в ужасе смотрела на нас, по щеке, красной от удара мужа, текли слезы, подбородок был в крови. Это свело меня с ума. Контроль окончательно потух, как фитиль свечи, опущенной в воду.