Шрифт:
Интервал:
Закладка:
XX. О славе мучеников и воздержанных
Итак, когда они прошли мимо многих [сонмов], явилась им другая стена такой же высоты, как и первая, из золота чистейшего и яснейшего, так что всякая душа, узревшая ее, более наслаждалась одним блеском металла, чем всею славой, до тех пор виденной. Когда же они тем же путем прошли через нее, как и через прежнюю, явилось им много седалищ, построенных из золота и всех видов самоцветных и драгоценных камней и покрытых дорогими шелковыми тканями, на коих восседали маститые мужи и жены, одетые в шелковые светлые столы и в тиары и во все прочее облачение, какого душа раньше не могла и вообразить. Лицо же каждого из них было лучезарно, как солнце сияющее в полдень, а волосы имели подобные золоту, и венцы золотые носили на головах, теми же камнями украшенные. И подставки были перед ними из такого же металла, на кои положены были книги, золотыми буквами написанные; и пели они Господу «Аллилуйя» и «песнь новую»75 на столь сладостный лад, что позабывала все остальные голоса та душа, которая единожды слышала их. Итак, душа остановилась на том месте, с которого впервые увидела хор и седалища, чудесно убранные. Тогда молвил ей ангел: «Это – те святые, которые за заветы Божьи предали тело свое, и в крови Агнца омыли руки свои. Это же, – сказал он, – воздержанные, кои, некоторое время отдавая долг плоти, остальную же часть жизни, служа Богу, или терпели мучения, или же, живя праведно и благочестиво, принуждали к воздержанию, дабы будучи мучимы порочными наклонностями и вожделениями; и этим они заслужили венцы победные. Это, – сказал он, – мужи, причисленные к лику святых, друзья Божьи».
XXI. О славе монахов и инокинь
Когда же душа огляделась внимательнее, увидела она как бы становище и множество шатров, сделанных из пурпура и виссона, золота и серебра, и дивного разнообразия шелков, из которых услышала она тимпаны и кифары, вместе с органами и кимвалами и прочими видами музыки сладкозвучно поющие, и молвила ангелу: «Каким душам принадлежат эти шатры и палатки?» И молвил ангел: «Это – обитель монахов и инокинь, которые радостно и преданно творят послушание старшим, обет которого дали76, которые больше любили подчиняться, чем властвовать, которые, отбросив свою волю, чужой воле повиновались, чтобы иметь право сказать поистине: „Посадим человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу“77. [Это те], которые, пребывая во плоти, стремятся к небесному и не только запрещают языкам своим злословие, но и удерживают их из любви к молчанию от благих речей, которые могут сказать Господу: „Мы были немы и смиренны и молчали о добром78, и слухом ушей повиновались Тебе“. Такие получают престолы и шатры, в коих непрестанно Искупителю и всех благ Подателю поют славословия». И молвила душа: «Если позволишь, я хотела бы подойти ближе и увидеть тех, кто внутри». И ангел молвил: «Позволю, чтобы ты увидел и услышал их, но не входил к ним. Ибо сии наслаждаются присутствием Св. Троицы, и если кто однажды вошел к ним, то, позабыв все прошлое, никогда не расстанется с сообществом святых, если только он не девственник и не достоин сопричислиться к сонму ангелов». И подойдя ближе, увидели внутри обоего пола монахов, похожих на ангелов, коих голоса приятностью и сладостью казались лучше всех музыкальных инструментов. И хотя все души, которые он прежде видел в других частях [обители блаженных], сверкали всяким сиянием, у этих и лучезарность, и аромат усладительный, и благозвучие сладчайшее превосходили всю дотоле виденную славу. Все инструменты звучали без чьей-либо помощи, но всё это сладостью превосходили голоса духов, которые без всякого труда возвышали голос. Не видно было движущихся губ, и руки не старались протягиваться к инструментам, и все же по желанию звучало песнопение каждого. Твердь же над головами их ярко сияла; свешивались с нее цепи чистейшего золота вперемежку с серебряными прутиками, сплетавшихся в красивейшем разнообразии, на коих кувшины и фиалы, кимвалы и колокольчики, лилии и шарики висели золотые. Между ними реяло многое множество летающих ангелов с золотыми крылами, кои, в легком полете порхая между цепями, вызывали благозвучие, сладчайшее и приятнейшее для слышащих.
XXII. О строителях и защитниках церквей
Когда же душа, услажденная сими видениями, захотела остаться на месте, ангел сказал ей: «Оглянись». И, оглянувшись, увидела дерево величайшее и развесистое, всеми видами плодов изобильнейшее. В листве его жило множество птиц различных цветов, распевавших и заливавшихся на разные голоса; а под ветвями цвели лилии и розы во множестве и все виды трав и зелий благовонных. Под деревом же пребывали многие мужи и жены в кельях из золота и слоновой кости. Они беспрестанно славословили и благословляли Бога Всемогущего за все дары и благодеяния; и у каждого из них на голове был золотой венец, дивно изукрашенный, и скипетр золотой каждый держал в руке; и были они облечены в такие же одеяния, как прежние монахи. Душа же, обратясь к ангелу, молвила: «Что это за дерево и что это за души, пребывающие под ним? Какое добро совершили они, пока были в плоти?» И молвил ангел: «Дерево это олицетворяет святую церковь, а сии, под