а там они возрождались для новых мучений. Ибо беременели все души, как жен, так и мужей, которые попадали в озеро, и там, беременные, выжидали срок, назначенный им для деторождения. Изнутри же, в кишках, терпели они укусы зачатого ими змееподобного потомства и так прозябали в зловонной воде мертвого моря, затянутого льдом. Когда же приходило им время рожать, они, крича, наполняли преисподнюю воем и таким образом рожали змеев. Рожали, как сказано, не только жены, но и мужи, только не при помощи тех членов, которые природа приспособила для этой потребности, а выползали они, пробивая себе путь, из рук, груди и прочих членов. У рождавшихся же зверей головы были раскаленные и железные, а клювы преострые, коими они терзали те самые тела, из которых выходили. На хвостах у зверей были многочисленные острия, загнутые, как рыболовные крючки, которые цеплялись за души при выходе из них. Звери же, желая выбраться и не будучи в силах извлечь хвостов своих, не переставали обращать раскаленные железные клювы против тех тел, из которых вышли, пока не поедали их до жил и сухих костей. И общий шум – треск надвигающихся льдин, вой истязаемых душ, рыкание выползающих зверей – поднимался к небу, так что сами демоны, если бы в них была хоть искра милосердия, преисполнились бы жалости и сочувствия. Ибо на всех членах и пальцах помещались головы различных зверей, которые грызли <жертвы> до жил и костей. Были у них также живые языки, наподобие аспидов, которые разъедали нëбо и гортань до легких. Постыдные же части мужей и жен, подобные змеям, терзали низ живота и тщились извлечь оттуда внутренности. Тогда душа сказала: «Прошу тебя, скажи мне, какое зло совершили эти души, которым уготовано наказание, не сравнимое, как мне кажется, со всеми, какие я когда-либо видела». Ангел ответствовал: «Уже раньше сказал я тебе, что те, которые предназначаются для более святой жизни, если согрешат, присуждаются к более тяжким наказаниям, и, наоборот, удостаиваются большей славы, если не заслужат [этих мучений] [никаким] проступком. Это – участь монахов, каноников, монахинь и других церковных чинов, кои, принимая тонзуру или рясу, оказываются лжецами перед Богом. И потому члены их терзаются различными муками, что они не удержали их от запретного. Изощряли они языки свои, как змеи, и потому они у них теперь снедаемы пламенем. Так же и постыдные части, не смиренные в блуде и запретном сладострастии, или превращаются в свирепых зверей для усиления наказания, или же на них насылаются [звери]». И прибавил: «Довольно об этих! Хотя эта кара в особенности предназначена для тех, кои называют себя людьми духовными, не будучи таковыми на деле, однако и те, кои загрязнились чрезмерным сладострастием, подвергнутся сему. А потому и тебе не удастся избежать этого, ибо ты, пока была в плоти, не стыдилась пятнать себя безудержно».

И после сих слов бурно налетевшие демоны похитили души и отдали зверю на растерзание. Что пожранная душа претерпела там внутри и [затем] в вышесказанном зловонном озере – об этом мы должны умолчать. Когда же, после означенных мучений, она готовилась к порождению змей, предстал перед нею дух милосердия и, ласково обратясь к ней, утешал ее, говоря: «Прииди, подруга моя дражайшая: больше не придется тебе страдать». И, коснувшись ее, исцелил ее и приказал совершить вместе с ним оставшийся путь, и, шествуя долгое время, не знала душа, куда они идут. Кроме сияния духа жизни, не было у них, как и прежде, никакого света. Шли же они по местам ужасающим и еще более страшным, чем прежние. Дорога же была весьма узка и, точно с вершины высочайшей горы, спускалась в пропасть; и, чем больше они спускались, тем меньше душа надеялась на возвращение к жизни.

XI. О наказании тех, которые нагромождают грех на грех

Она сказала: «После того как мы видели столько зол, сколько нельзя не только увидеть, но даже вообразить, куда, я спрашиваю, вновь ведет нас эта дорога в столь отдаленную от них пропасть?» Ангел отвечал ей, говоря: «Эта дорога ведет к смерти». Душа же сказала: «Если эта дорога столь узка и трудна и не видно на ней никого, кроме нас, почему же Евангелие гласит: широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими48?»49 «Не об этом говорит там Евангелие, а о беззаконной, бесстыдной мирской тропе50, ибо по ней приходят к этой».

И, идя далее с большим утомлением, пришли в долину, и, увидев много кузниц, из коих раздавалось великое воздыхание, сказала душа: «Слышишь ли ты, господин мой, то, что я слышу?» Он отвечал: «Слышу и знаю». И душа [спросила]: «Как называется эта казнь?» – «Этот мучитель, – молвил ангел, – именуется Вулканом51, из‐за хитрости коего многие пали и, павши, им же истязуются». И сказала душа: «Должна ли и я, господин мой, терпеть его истязания?» Он же отвечал: «Должна». И, сказав сие, шел впереди; она же, плача, следовала за ним. Когда они приблизились, то набросились на них мучители с раскаленными клещами, и, ничего не говоря ангелу, схватили душу, и, сжавши, бросили в пылающий огонь печи, и, раздувая мехи, как делают для испытания железа, испытывали до тех пор, пока не обратилось в ничто все множество душ, там сжигаемых. Когда они настолько расплавились, что не осталось ничего, кроме жидкости, их стали колоть железными трезубцами и, положив на наковальню, ударять молотами, пока по двадцати, по тридцати или по сотне душ не были сбиты в одну массу; и все-таки – что всего горше – они не погибали: желали смерти и не могли найти. Мучители же переговаривались между собою, спрашивая: «Довольно ли?» А другие из другой кузницы отвечали: «Бросьте нам, чтобы мы поглядели, довольно ли!» И, когда их бросали, другие ловили их железными клещами раньше, чем они достигали земли, и, так же, как предыдущие, предавали их огню, так что несчастные души перебрасывались то туда, то сюда, везде страдали и сжигались, пока кожа и мясо, жилы и кости не обратились в пепел и пламя огня. Когда оная душа уже долго вращалась среди этих мучений, явился к ней защитник ее и, обычным образом извлекши ее из пепла, стал говорить: «Как дела? Так ли сладостны были тебе соблазны тела, чтобы из‐за них терпеть такие и толикие муки?» Она же не могла отвечать, ибо после такой казни не имела сил говорить. Тогда ангел Господень, видя ее чрезвычайно потрясенной, ласково обратился к ней, говоря: «Ободрись,