девчонка ростом полтора метра приведет к моему падению. Мне нужно подтверждение того, что потеря моих часов и взрыв в порту действительно были просто совпадениями. Несмотря на то, что я понимал, что веду себя нелепо, я не мог удержаться и попросил ее взять карту из моей колоды.

Чушь это или нет, но если бы она вытянула королеву червей, я бы всадил ей пулю между глаз. Но она этого не сделала. Она вытянула туз пик. Самую удачливую карту в колоде. Я испытал отчасти облегчение, а отчасти злость из-за того, что только подпитал ее эгоистичную веру в то, что она удачливая.

Искоса взглянув на четырехлистный клевер у нее на шее, я расправляю плечи и делаю глоток виски. Да, она не моя карта гибели. Если бы это было так, мой мир прямо сейчас был бы охвачен пламенем. Конечно, сегодня я проиграл пятнадцать тысяч, потому что проиграл все раздачи, которые собрал, и после этого дерьмового совещания в зале заседаний я разрываю связи с одним из моих самых прибыльных вложений, но такое случается.

— Чёрт.

Мрачное шипение срывается с губ Бенни через стол, и я ухмыляюсь в свой стакан с виски. Габ только что сбросил джокера, и теперь Бенни смотрит на тыльную сторону своих забитых чернилами ладоней, как будто прикидывает, без каких пальцев он сможет обходиться от двух до восьми недель. Явно не в силах принять решение, он качает головой и собирает разложенные веером карты.

— Кто выиграет две партии из трех — победитель.

— Это тебе дорого обойдется, — парирует Габ. Он притворяется скучающим, но я знаю, что ему не терпится переломать Бенни пару костей.

— Чего мне это будет стоить?

— Еще одного пальца.

Бенни делает паузу, прежде чем пробормотать односложное согласие и раздать еще один раунд.

Идиот. Он уже должен знать, что Габ не просто ломает пальцы, он разбивает их своим любимым молотком.

Краем глаза я замечаю, как дверь женского туалета распахивается, и оттуда, пошатываясь, выходит Рори. Она останавливается, моргает при виде очереди из пяти девушек, желающих пописать, и поднимает руку в неловком извинении. Через несколько секунд Анджело выходит вслед за ней, одной рукой поправляя галстук, а другой приглаживая взъерошенные волосы.

Я слегка качаю головой. В наши дни даже Бенни может держать свой член в штанах дольше, чем Порочный, а это о чем-то говорит.

Он влюбленный дурак, а не Капо на грани войны.

Анджело ловит мой взгляд и подмигивает мне, прежде чем шлепнуть свою жену по заднице и неторопливо пройти через французские двери, где Кас курит сигарету под лампой. Рори разглаживает свое красное платье и лавирует между столиками, направляясь прямиком к стулу рядом со мной.

— О, лебедь, — бормочет она, когда застежка шпилек запутывается под ней. Прежде чем она успевает упасть лицом на стол, моя рука протягивается, чтобы схватить ее за предплечье, и я осторожно опускаю ее на сиденье. — Это все из-за этих чертовых туфель. В последнее время я больше привыкла к кроссовкам, чем к каблукам.

— Ты имеешь в виду, что больше привыкла к апельсиновому соку, чем к Шприцу с белым вином?

Она прищуривается, как будто смотрит на солнце, на ее губах появляется кривая усмешка.

— Шприц с белым вином, говоришь?

Удивленный, я подзываю ближайшего официанта и заказываю еще порцию, плюс бутылку воды.

Рори откидывается на спинку стула, накручивает локон на палец и изучает меня. Готовясь, я допиваю последние капли своего виски. Начинается.

— Итак… ты чувствуешь себя сегодня удачливым, Раф?

— Больше никакого Блэкджека, Рори.

— О, да ладно тебе. Всего один раунд, — ее взгляд метнулся к Анджело, стоявшему на палубе, затем вернулся ко мне с озорной искоркой. — Или ты трусишка?

Мои губы приподнимаются.

— Я до смерти напуган, дорогая.

В прошлом месяце Рори начала играть с людьми Анджело в Висконти Блэкджек. Это похоже на обычный Блэкджек, но вы играете против соперника, а не против казино. Видимо, она не связала воедино то, что выигрывала в каждом раунде, и то, что ее соперники были на зарплате у моего брата, потому что, когда она попросила меня сыграть с ней, она была шокирована тем, что проиграла. Она проиграла и следующую партию, и все последующие. Теперь она должна мне триста тысяч из денег своего мужа и не может успокоиться, пытаясь их вернуть.

Конечно, я бы никогда на самом деле не обналичил долг, но было немного забавно наблюдать, как она мучается из-за этого.

— Ладно, — вздыхает она и окидывает любопытным взглядом венецианскую люстру над нашими головами. — Красивая яхта. Считается ли она деловыми расходами теперь, когда ты используешь ее в качестве места проведения вечеринок?

— Ты работаешь с федералами, Рори?

Она издает легкий смешок.

— Нет, просто пытаюсь завязать разговор с моим новым деверем.

— Деверем? Еще несколько месяцев назад ты должна была стать моей тетей.

Официант ставит перед ней два напитка, а передо мной — свежий виски. Она тянется к бокалу с вином, но я отодвигаю его подальше и стучу кольцом по бутылке с водой.

— Сначала это.

Она морщит нос, но не протестует. Сделав три глотка, она с грохотом ставит бутылку на стол и снова привлекает ко мне внимание.

— Ну что?

— А ты не можешь вместо этого поинтересоваться своим другим деверем?

Она бросается вперед и неуклюже хлопает Габа по плечу. Он не вздрагивает.

— Я и Габ? Мы и так не разлей вода.

— Да? — я не могу представить, чтобы Габ сблизился с кем-то, кроме своего мотоцикла или нового пистолета, не говоря уже о белокурой жене Анджело, обожающей птиц.

— Да. Он помог мне построить птичий домик в саду. И пруд выкопал для меня, — она наклоняется ко мне, широко раскрыв глаза, и шепчет. — А на прошлой неделе он позволил мне пострелять из его…

— Что я тебе говорил? — вмешивается Габ, с хмурым видом отрываясь от своих карт.

Рори делает вид, что закрывает губы воображаемым ключом.

— Упс, я забыла. Габ говорит, что ты стукач.

Легкая усмешка появляется на моих губах, я закидываю руку на спинку ее стула и включаюсь в разговор.

— Вот как?

— Ага, — она отпивает глоток вина. — Говорит, что ты будешь визжать перед моим мужем, как поросенок.

— Это правда?

— Ага. И мы не разговариваем со стукачами.

Габ одобрительно кивает, бросает на стол бубновый валет, затем протягивает Рори кулак, чтобы она могла ударить по нему. Она так и делает, но тут же вздрагивает и прячет сжатую в кулак руку на коленях, когда думает, что никто не смотрит.

Я