В фойе носились официанты с подносами. Фужер шампанского «Абрау платинум» входит в стоимость билета. Небольшое количество волшебных пузырьков способствовало обострению чувств и восприятию пьесы. Отдыхать, так с музыкой, можно и расслабиться капельку, с фужера в облака не унесёт, а в лужу тем более.

Внезапно заметил появление гвардейцев в парадной форме, которые поторапливали толпу расступиться. Через парадный вход вошла делегация самого императора Ивана седьмого, правнука Николая второго. Его величество тоже решил посетить премьеру. Странно, раньше всегда считал, что он попадает сюда через секретный запасной вход. Разномастная толпа вжалась в стены, пропуская правителя и его свиту.

Временный дискомфорт компенсировался важным для меня сейчас положительным моментом — сегодня сюда пригнали батальон охраны и вероятность малейшего конфликта интересов сводилась к нулю. Иван Николаевич остановился в фойе, чтобы поприветствовать верноподданных перед тем, как уйти в императорскую ложу. Кто-то начал первым, и все тут же подхватили гимн во славу императора. Мы с Кэт просто беззвучно открывали рты, подавляя попытку заржать, когда все вокруг от души тянули «Боже, храни императора». Баньши отсюда даже убежать бы не смогли, полегли бы на месте, как трава на ветру.

Почетный эскорт удалился, аристократия и более бедные любители театра вздохнули с облегчением и снова расползлись по просторному помещению. В этот момент к нам подошла подружка Кэт со своим кавалером. Шикарная блондинка в белом брючном костюме и в шляпке с вуалью (как по мне, так полная безвкусица, лучше бы вечернее платье надела, как Кэт), видимо считала себя особой высоко благородных кровей и держала свой точеный носик выше, чем жена императора. А вот её спутник похоже реально был из княжеского рода. Костюм был многократно круче наших синих и скорее всего сшит чуть ли не Юсуповым лично. Его осанка и взгляд говорили о благородстве, а не изображали его, как в случае с блондинкой.

— Здравствуй, Катюша! — девушка напялила на лицо дежурную улыбку и, как принято у таких звёзд, поцеловала Кэт в щёчку, приблизившись на расстояние десять сантиметров. — Как твои дела? О, смотрю ты не одна!

Блондинка сначала дернула губой, увидев костюм с эмблемой академии, потом посмотрела мне в глаза и оценивающе просканировала фигуру. И в этот момент мне показалось, что она готова меня трахнуть прямо здесь и сейчас. Аж неприятно стало. Снова подняв глаза, она увидела мой брезгливый и вопросительный взгляд и тут же сделала вид, что меня и вовсе не существует. Вот как они это умеют? Реальная светская львица, правда скорее всего из рода камышовых котов.

Вот её парень просто источал степенность, уверенность и благородство, которые вместе с ним вылезли когда-то из соболиных пелёнок и, как единое целое, шли по жизни неразлучно. Он представил мне свою подругу и представился сам. Чуйка меня не подвела, это оказался князь Михаил Андреевич Трубецкой. Услышав моё имя и статус, он снисходительно протянул руку. Такое впечатление, что скорее для поцелуя, чем для рукопожатия.

С одной стороны, его хотелось придушить за царственные манеры, а с другой — даже немного зависть заела, какого высокого мнения о себе человек. Однако уживался он с этим мнением, как с должным, оно было частью его сущности, а не как у зазнавшихся, недавно получившими высокий статус ни за что, ни про что. Заметив моё короткое замешательство, он слегка приподнял бровь, а я просто пожал ему руку, на другое я не подписывался.

Кэт и Натали (так звали её подругу) шли впереди, а мы с князем сзади. Девушки о чём-то самозабвенно щебетали, а мы шли молча. Трубецкой возможно из гордости или по другим причинам, а я просто не знал, что ему сказать. Да и незачем, не думаю, что это знакомство с потомком царских кровей сможет принести мне какую-либо пользу, а тогда и из кожи вон лезть смысла никакого.

И не в моих это привычках, кто бы передо мной ни стоял. Я нос к небу не драл и одинаково спокойно и уверенно смотрел как на князей, так и на простолюдинов, все состоят из мяса и костей в конце концов. Только одни могут стать друзьями или союзниками, другие врагами, а на остальных просто пофиг.

Наконец прозвучал второй звонок, пора идти занимать свои места в четвёртой ложе второго яруса. Ага, сам в шоке, одно из самых блатных мест. Здесь стояло два ряда кресел по четыре и наши были передние, просто блеск. Такие места просто так не приобрести. Хотя, о чём я? Скорее всего князь Трубецкой эти билеты и откопал.

Третий звонок. Свет погас, вспыхнули софиты, направленные на сцену. Открылся занавес и взору открылась экспозиция первой сцены. Я настолько погрузился в игру маститых актёров, что напрочь забыл о времени и осторожности. Да, осторожность сегодня отдыхает, все помещения напитаны гвардией императора, можно спокойно наслаждаться актерским мастерством. Я вспомнил тот прекрасный день, мне (Диме Строгонову) было тринадцать лет, когда я с родителями впервые оказался в ложе Большого театра. Если мне не изменяет память, это как раз та самая ложа. И вид на сцену был именно такой.

После спектакля князь Трубецкой предложил всем продолжить вечер в фешенебельном ресторане «Прага». Озвучив своё предложение, он оценивающе посмотрел на меня, видимо ожидая, что я стушуюсь. Хрен тебе на корону, князь! Я изобразил, что крайне обрадовался его прекрасному выбору. На самом деле мне было начхать, куда идти, а денег на ужин в одном из самых крутых ресторанов у меня хватало. Спасибо дяде Коле, царство ему небесное!

Судя по всему, столик в ресторане был заказан заранее, свободных в зале не было, а нас проводили сразу именно сюда. Публика собралась соответствующая статусу заведения, такого разнообразия, как в театре, здесь не было, чисто элитная аристократия. Когда принесли горячее, я затылком почувствовал, что кто-то смотрит на меня. Под видом похода в уборную, я окинул взглядом зал.

Через два столика от нас сидела странная компания. За всеми остальными сидели дамы с кавалерами, а здесь четыре крепких мужика в костюмах недостаточно соответствующих антуражу заведения. Нет, не дворовая шантрапа, но не элита однозначно. Не нравятся мне эти фраера, иначе их и не назовёшь. Я пошел в сторону туалета со скучающим видом, словно