Я вытянул перед собой левую пятерню. Владеть рукой я уже могу, но цвет у неё всё ещё был не очень и чувствительность вернулась не полностью.

— Ладно, уговорил, поехали.

— То-то же, — кивнул Андрей и свернул с кольцевой, как раз наш поворот на Рублёво-Успенское шоссе.

Вспомнил про браслет и уставился на табло, где рядом с надписью «А 1» была заполненная больше, чем наполовину шкала. Очень даже неплохо. На левом рукаве зияла брешь с опаленными краями. А вот это печально, как я объясню порчу дорогостоящего костюма? Или признаться, что на меня было покушение? Не факт, что мне это чем-нибудь поможет. И даже посоветоваться не с кем.

Юрий Алексеевич обрадовался нашему появлению, но потом увидел мою руку и нахмурился. Ничего не говоря он махнул рукой, чтобы я следовал за ним. Ребят Клавдия Тимофеевна повела в гостиную.

Мы вошли в кабинет, где в прошлый раз лечили Антона. Целитель велел мне раздеться по пояс и лечь на стол, я молча выполнил его указания. Рана на плече была неглубокой, края обугленные, мне так и не удалось с ней ничего сделать. Хорошо хоть не кровоточит. Кожа на всей руке была бледная с сиреневым оттенком, который ближе к ране становился сочно фиолетовым.

— Это не просто магическое воздействие, — ученый покачал головой. — Здесь ещё и сильный яд, который убивает медленно, но верно. Я уже встречался с этим раньше, думал, что рецепт его изготовления забыт, оказывается нет. «Сиреневая смерть» была одним из главных козырей и гордостью гильдии убийц противников монархии. Считалось, что их давно истребили и тайна изготовления этого зелья погибла вместе с ними.

— Так если это всё исчезло больше сотни лет назад, то как вы могли столкнуться с ядом в своей практике?

— Была лет тридцать назад в Москве банда залётных, которые нашли схрон в полуразрушенном особняке под Владимиром. Приехали сюда с дерзкими эпичными планами по смене власти. Их хватило ненадолго. Интересно, откуда на этот раз эта гадость взялась?

Юрий Алексеевич склонился над раной и поднёс к ней раскрытую ладонь. Появилось голубое свечение и по руке разлилась жгучая боль, почти как во время боя. Я застонал, потом стиснул зубы и закрыл глаза. Очень хотелось самому направить туда потоки энергии, но только стоило начать, как доктор сказал прекратить и расслабиться.

Несколько минут показались мне вечностью, потом боль начала стихать и по руке волнами стало распространяться приятное тепло и лёгкий зуд, затем появилась прохлада.

— А вот теперь можешь продолжить сам, — сказал Войно-Ясенецкий хрипловатым голосом и плюхнулся на стоящий у стены стул.

Я открыл глаза и с удивлением заметил, как он побледнел, на лбу выступила испарина. Он достал платок из кармана пиджака и вытер лицо. Походу старик выложился по полной. Я покосился на руку, цвет кожи был почти нормальным, но вокруг свежего рубца оставался бледно-сиреневый оттенок.

Я снова закрыл глаза и подключил потоки энергии, которые направил в руку. Теперь у меня получилось гораздо лучше, чем по пути сюда. Чувствительность вернулась полностью, я мог управлять ей как обычно, но всё равно оставался небольшой дискомфорт.

— Похоже тот, кто нанёс тебе эту рану, высший маг, — голос профессора звучал уже более уверенно, наверно он всё это время медитировал. — Ну или почти. За что тебя так? И как тебе удалось уйти? Или он не собирался тебя убивать?

— Очень даже собирался, — хмыкнул я. Немного подумал и рассказал всё, как было.

Пока я говорил, Юрий Алексеевич неотрывно смотрел мне в глаза, сдвинув брови в кучу. Я не мог понять, толи он не верит, толи настолько удивлён. Когда я закончил, он покачал головой. Кое-что я всё-таки умолчал, не зная, как он к этому отнесётся.

— Тебе необычайно повезло. Это был очень сильный и серьёзный противник. Просто чудо, что ты смог его одолеть. Значит ты и правда будешь великим воином. А ещё, у меня сложилось впечатление, что ты что-то недоговариваешь.

Вот же, чёрт побери, проницательный какой. Я вздохнул и рассказал, что помогло мне его победить, а не сверхсила и навыки фехтования. Профессор помрачнел ещё больше и задумчиво тёр висок.

— Это с одной стороны похвально, что ты смог управлять тканями в чужом организме. Пусть и на небольшом, но всё-таки расстоянии. С другой стороны, навыки, которые призваны спасать жизнь, ты использовал, чтобы её отнять. Но, на тот момент у тебя не было другого выхода. Как у профессионала в области исцеления людей, этот момент у меня вызывает отторжение. Успокаивает только то, что ты хороший человек. Надеюсь, что ты не будешь использовать подобные методы со злым умыслом.

— Ни в коем случае, Юрий Алексеевич, но вы же понимаете, что стоял вопрос моей жизни.

— Да, конечно. Давай замнём эту тему, — профессор поднялся со стула и призывно махнул рукой. — У меня есть для тебя приятная новость, пойдём в мой кабинет.

Я бодро спрыгнул со стола, надел рубашку и пиджак, застёгивался уже по пути. Войно-Ясенецкий вошёл первым в свой кабинет и сразу направился к спрятанному за картиной сейфу. Через минуту в его руке красовался небольшой томик, источающий запах свежей типографской краски.

— Вот, это тебе, как я и обещал, — он протянул мне ценную книжицу, а я бережно принял из его рук щедрый подарок. — Только верни мне старую.

— Я искренне сожалею, но она у меня не с собой, — мне только и оставалось, что пожать плечами. — Даже не предполагал, что сегодня буду у вас в гостях.

— Ладно, Бог с ней, — отмахнулся учёный. — Вернёшь, когда сможешь, мне пока не горит. Только не забудь.

— Ни в коем случае, Юрий Алексеевич, привезу в ближайшее время. С курьером такую ценность передавать не буду.

Село Иславское мы покинули рано утром, на выходные были грандиозные планы и это была не рыбалка. Тихий спокойный вечер, проведенный за беспечной беседой, мягкая уютная кровать, всё что нужно для