для приличия. Вернусь часам к четырём, может быть. Ориентируйтесь на это время, — после чего громкий хлопок и звук поворачиваемого замка.

— Замечательная у тебя подруга, — хмыкает Ваня, развернув кресло ко мне лицом.

— Ага, очень. Ты когда отчаливаешь?

— В ближайшее время не планировал, а что? — понявшись во весь рост, тянется, разминая спину. — У меня есть одна идея.

— Отлично, я тоже хочу есть, — сажусь, отложив книгу на подушку. — Пойду чайник поставлю.

— Я вообще-то не это имел в виду, — бормочет Ваня и следует за мной.

Немного кручусь по кухне, доставая всё необходимое и выкладывая на разделочный стол, после чего завариваю чёрный с лесными ягодами чай.

— Так. Держи доску и нож, я сейчас овощи помою, — деловито разглядываю огурец и кидаю к остальным в миску, после чего замачиваю в воде и промываю вместе с зеленью.

Парень крутит нож и, кажется, не совсем понимает, что и почему я от него хочу. Ну не думал же он, что я дам ему бездельничать, пока буду хлопотать на кухне? Одно дело, если бы я его приглашала в гости, а так — он сам же пришёл, сам напросился, отказ не принял, а значит, будет сам себя кормить.

Из холодильника достаю стейк из индейки и вскрываю упаковку, но не чищу мясо от лишних частей, так как отвлекаюсь на парня, который до сих пор просто сидит с ножом в руках.

— Ты салат-то сделать сможешь? — насмешливо спрашиваю у него, оглянувшись. — Тебе надо только нарезать на равные кусочки.

— Всё я могу, — недовольно смотрит на меня, а потом подтягивает к себе доску с миской и берёт помидор. — Я умелец на все руки.

— Ну да, — хмыкаю я и возвращаюсь к своему занятию. — Мы посмотрим на тебя ещё, умелец, не переживай.

Пока подготавливаю стейк, не оглядываюсь на Ваню, чтобы его не смущать и себя не отвлекать. На самом-то деле я могу и сама всё по-быстрому сделать, но мне очень захотелось повредничать, поэтому кое-кому досталась работёнка.

Парень вполне сносно все овощи нарезает, недолго занимаясь этим, а потом встаёт вплотную ко мне, прислонившись бедром к кухонному гарнитуру, и наблюдает, как я надрезаю в нескольких местах стейки, обмазываю специями и выкладываю на раскалённую сковороду.

— Мне нравится, что я вижу сейчас, — тихо произносит Ваня, заставив меня поднять на него глаза.

— Женщина у плиты? Это же такое невероятное событие, — язвительным тоном отвечаю. — Или для тебя это действительно в новинку?

— Что-то вроде того, — чешет затылок он с очень смущённым видом.

— Тут нет ничего удивительного, — пожимаю плечами, возвращаюсь к плите и переворачиваю стейки. — Ты говорил, что у тебя не было серьёзных отношений даже в половинном понимании этого понятия. Исходя из моих невольных наблюдений и слухов, витающих вокруг тебя, то можно сделать вывод, что ты не сильно интересовался умениями девушек помимо постельных.

Слышится тяжёлый вздох.

— Умная какая.

— Какая есть. Сам ко мне прилепился, сам сделал свой выбор, я тебя не заставляла. Пока не зашло слишком далеко, можешь уйти, — равнодушным тоном бросаю, постаравшись скрыть эмоции в голосе.

Тишина. Только масло скворчит да вытяжка шумит.

— Ты этого хочешь? — наконец говорит Ваня и поворачивает меня к себе, сжав плечи.

Смотрим друг на друга.

Хочу ли я, чтобы он ушёл? Пожалуй, нет. Боюсь ли я, что у нас ничего не выйдет и мы расстанемся? Однозначно да. Всё же не могу отрицать, что я смотрю на перспективу и примерно представляю своё будущее, в котором есть или уже нет те или иные люди. И Иван Александрович там присутствует, что удивительно. Мне не хочется его терять. Ему удалось пробраться в мою жизнь и нагло обосноваться в ней вопреки всем моим словам и действиям.

Сложно сказать по поводу такой настойчивости. С одной стороны, это неуважение моего мнения, маньячьи наклонности, которые, будь на его месте кто-то другой, пугали бы до дрожи. А с другой — он поставил себе цель и планомерно её добивался, ничего противозаконного и откровенно пугающего не делал, просто оказывал знаки внимания. Тут как посмотреть и с какой стороны.

Ваня хороший, только его личность тесно связана с классическим понятием «мажор». То, как я о нём отзывалась и что знала, не красит меня и не оправдывает, мне даже немного стыдно за это. Мой взгляд скользит по светлым волосам, тёмным бровям, по лицу в общем и останавливается на почти чёрных глазах, в которых видно волнительное ожидание моего ответа.

Приходит осознание, что от него сейчас зависит многое. Если я скажу, что хочу, чтобы Ваня ушёл, то он действительно уйдёт и больше мы не будем так общаться как последний месяц-два. А если скажу, что не хочу, чтобы Ваня уходил, то обратного пути не будет.

Мы подошли к развилке в нашем непонятном общении, и сейчас нужно принять ответственное решение.

23 глава

— Не хочу, — окончательно поняв и приняв свои чувства, выдыхаю наконец я.

Честное слово, будто камень с души свалился.

Смешно становится от того, что я столько носом крутила и постоянно что-то выдумывала.

Буду наслаждаться настоящим, а в будущее если и заглядывать, то ничего сверхвозможного не ожидать. Я ещё молода, чтобы переживать о гипотетическом расставании. Психика ещё гибкая. Да и зачем сразу думать о том, что возможно и не произойдёт, настраивать себя попусту на грустное и ожидать этого? Слишком заморочилась я, надо это срочно исправить.

Смущённая отворачиваюсь обратно к плите и обнаруживаю, что пора её выключать, так как мясо готово.

— Достань, пожалуйста, тарелки, — прошу, не глядя. — Они в ящике над раковиной.

Ваня молча выполняет мою просьбу. Он нервирует меня своим молчанием, заставляет меня чувствовать себя не очень.

— Вот, — кладёт передо мной лист бумаги, когда мы усаживаемся за стол.

Нет, вы посмотрите на него! Улыбается королище можористый. Я тут переживаю, а он веселится. Я на клоуна похожа?

— Что это? — хмуро спрашиваю я.

— Ты прочитай, настроение сразу улучшится, — как ни в чём не бывало берёт в руки столовые приборы и принимается есть. — Гарантирую.

Что-то понять не могу — только для меня недавно произошёл важный момент? Или это я придумала и ничего на самом деле не было сверхважного и переломного?

Но я всё же беру в руки бумажку и, пробежав по строчкам глазами, усмехаюсь. Рокотов-таки приволок справку.

— Я же говорил, — самодовольно произносит парень.

— Вот прибить бы тебя, — замахиваюсь и легонько ударяю по столу, после чего, раздражённо дыша, отрезаю большой кусок и запихиваю его в рот, чтобы ещё