Они были большими, серебристыми, похожими на молнии. Брюхо у рыбин было толстым, словно набитым. Либо что-то сожрали, либо были с икрой.

– Никогда таких не видел, – сказал Виал.

– Думаешь, их можно есть?

Виал пожал плечами. Рыбины выглядели соблазнительно, отличить ядовитую от неядовитой сложно.

– Разве у нас есть выбор? Придется есть.

– Может стоит одному съесть, а другие переждут, – предложила Хенельга.

– Тогда я буду этим несчастным, что рискнет!

Виал схватил рыбин и потащил в лагерь. На берегу хватало плавуна, уже подсохшего на солнце. Организовать костер не составило труда. Пусть днем солнце палило, к ночи воздух станет холодным, зябким.

Придется поддерживать костер, на который уйдут части плота. Виал решил отложить только бруски, что были отпилены от весел. Их сложно будет восстановить, а простые доски и обломки не имеют такой ценности.

Рыбин выпотрошили, одна и правда оказалась с икрой. Чешую снимать не стали, решили запечь прямо в ней. Из специй были только водоросли да морская вода. Более ничего годного не было.

– А где наш кемилец? – спросил Эгрегий, оглядывая берег.

– Не беспокойся. Если жив, то сам прибежит на запах жаренного.

Мясо у рыб оказалось очень жирным, руки приходилось очищать с помощью песка. Виал подобного не встречал в родных морях. Слышал рассказы, что на рыбе из северных рек или морей можно жить годами. Они питательны, удовлетворяют все потребности.

Что и требуется сейчас потерпевшим кораблекрушение. Виал предпочитал считать себя именно спасшимся с корабля, нежели бежавшим пленником.

Их четвертый спутник действительно вернулся, как только от костра начал подниматься ароматный дым. Рыбины отлично зажаривались, из них выделялось столько жира, что они не пригорали к камням, на которых были разложены.

Мустиф принес какие-то плоды, но честно признался, что не знает, съедобные они или нет. Решили не рисковать, выбросили добычу. Эти плоды кемилец нашел на мысу, где оказалась большая роща. Некоторые деревья были помечены лентами; на тропинке, которую он обнаружил, были следы овец и коз. Ни пастухов, ни стад Мустиф не заметил, но следы были примерно двухдневной давности.

Это говорило о том, что какое-нибудь поселение находится поблизости. А значит, придется изготовить оружие или его подобие. Не то, что гирцийцы ожидали нападения, но вооруженными в варварском краю быть лучше, чем безоружными.

Плотный ужин и здоровый сон у костра помог восстановиться. Огонь под утро загас, небольшой кусок парусины помог согреться. Наскоро позавтракав жареными креветками, занялись делами. С утра Виал сразу занялся изготовлением копий из некоторых брусков. Единственное, жало не из чего изготовить.

Эгрегий предложил использовать острые камни, но вокруг был только песчаник. Дырявые камешки были слишком мягкими, чтобы из них изготовить оружие. Пришлось довольствоваться одним полноценным копьем, с жалом из убитой стамески. Эгрегий смастерил себе пращу, набрал в ведерко достаточный запас камней.

Для себя Виал отобрал подходящее оружие. Среди плотницкого инструмента был топор, уже поврежденный ржавчиной. Кромку удалось выправить, обточив ее о мягкие камни. Сделал себе Виал и новое топорище, используя брусок. Получилось неплохое оружие на длинной рукояти.

Остальным пришлось довольствоваться копьями с обожженными в огне жалами. Хенельге Виал передал свои кандалы.

– Не думай, что я хочу заковать тебя…

– Понимаю, оружие это.

Хенельга раскрутила цепь, на конце которой громыхали кандалы. Не самое лучшее оружие, но видно, что женщина сумеет им воспользоваться. Виал посоветовал до поры не показывать кандалы. Еще не хватало, чтобы их приняли за беглых.

– Теперь мы похожи на древних героев, – заметил Виал.

– Тогда надо становиться обычными людьми. Ты ведь для этого взял парусину?

Виал кивнул Эгрегию. Из обрезков удалось сделать четыре короткие туники – самые простые. Бронзовые гвоздики были расплюснуты и загнуты. Этими крючками стягивались края туники. Подвязались веревками, чтобы полы одежды не развевало ветром.

Осталось несколько обрезков, да пара канатов. Виал отложил это для себя. Спутники подумали, что товарищ, пользуясь старшинством, откусил больший кусок от общего.

Оглядев компанию, Виал остался доволен. Вид подходящий для путешествия в краю варваров. Не каждый решится переступить им дорогу.

Осталось решить, куда они направятся. Дорогу никто не знал. Даже Хенельга не могла сказать ясно, где находится ближайшее поселение данаев. В периплах упоминалось расстояние в днях пути, но ведь это маршрут, проложенный по воде. Время в пути для пехотинца никто не считал.

– Нам в любом случае не стоит идти к данаям, – сказал Виал.

Все кивнули, ни у кого не возникло сомнений. И пусть данаи были цивилизованным народом, но сейчас они враги, опаснее фризийцев. Ведь те, по сути, дети природы. Если с ними умело вести диалог, то удастся получить искомое.

– В таком случае, – сказал Виал, ударив кулаком по ладони, – пусть Мустиф покажет ту тропинку, да мы пойдем по следам пастуха.

Перед уходом собрали обломки плота и отнесли их дальше от линии прибоя. Эти припасы еще могут пригодиться. С собой Виал взял ящик с инструментами, что очень удивило спутников.

– Оставь его, – посоветовал Эгрегий. – Зачем тащить?

– Мы сможем вернуться, если потребуется, – подхватила Хенельга.

– Нет, уж инструмент я точно не оставлю.

– Тебе тащить, но топор отдай тогда.

Виал отмахнулся от протянутой руки Эгрегия. Сказал, что сможет нести ящик, оставив руки свободными.

Оставшуюся парусину он свернул в небольшой валик, который расположил у себя на шее. Спутники смотрели на товарища, не понимая, что он замыслил. А Виал закрепил канаты на ящике, сделал лямки и закинул его себе на спину. Канаты легли на валик из парусины.

– Умно! – восхитился Эгрегий.

– Не делал разве так?

– Никогда не доводилось. У меня не так много вещей было, да мог на кого нагрузить.

– А нам часто приходилось тащить на себе. Даже лодки.

Подъем наверх оказался тяжелым. Пришлось подниматься по очереди, передавая часть снаряжения. Опора осыпалась, вниз падали мелкие камешки. От каменной пыли хотелось чихать, лица людей вскоре потемнели от липкого пота, смешенного с пылью. Особенно настрадались с ящиком Виала. Стамески и скобели гремели, грозили вывалиться. Прямо на голову тех, кто стоял