class="p1">Сегодня мне нужно будет сделать кое-что еще.

– Слушай, Элис?

– Да?

– Извини. Насчет карьера. В каком-то смысле я понимала, что ты пойдешь, если я захочу пойти, и я просто решила, что это нормально. Я знаю, что декан позвонил твоим родителям, и я представить не могу, что они тебе сказали. Я просто… извини, что это все из-за меня и что я на тебя накричала, и… – слезы застилают мне глаза, а руки слишком мыльные, чтобы их вытереть, проклятье, – наговорила всякого. Это было несправедливо и неправильно.

Элис вздыхает.

– И ты прости. Это было мое решение – пойти в карьер, – а не твое. Мне не следовало наезжать на тебя насчет выбора курсов и поступления. Я просто сердилась и беспокоилась. – Пауза. – Собственно, я и сейчас продолжаю, кстати сказать. Беспокоюсь и уже почти что напугана.

Я сую голову под кран. Заливаю водой густые кудри, перебирая их дрожащими пальцами. Часть первая: нанести шампунь.

– Ты расскажешь мне, что случилось сегодня?

Я знала, что она спросит, но вопрос все равно выбивает меня из колеи. Мне приходится прижать обе ладони к плитке душевой, чтобы они перестали дрожать. Я чистая, в физическом смысле. Но я по-прежнему чувствую себя грязной.

– Бри?

Я крепко зажмуриваюсь, но образы, которые я пыталась похоронить в памяти, мелькают слишком быстро. Грудь Ника резко вздымается, когда Уильям накачивает его тело эфиром; Сэл, охваченный темной горькой яростью, отрывающий ноги и руки у мертвого ихэля и швыряющий их в лес; то, как тела псов просто… растворились через некоторое время. Воспоминания грозят задушить меня, как и те, что связаны со смертью матери.

– Я не могу.

Еще одна пауза. Шампунь заливает мне глаза. Щиплет.

– Поверь мне. Пожалуйста? – прошу я так тихо, что даже не знаю, слышит ли она меня сквозь шум воды. Становится труднее дышать. Я чувствую горячие слезы Бри-После.

– Ладно. – В ее голосе нет злости, но она уходит, не попрощавшись и не пожелав спокойной ночи.

Дверь захлопывается за ней, и это что-то внутри меня ломается снова. Поток воздуха выходит из легких, словно я уже не первый час задерживала дыхание.

Затем кожа вспыхивает.

Я хлопаю руками по стенам, по кафелю, но ничто не останавливает алые языки, расползающиеся от пальцев к локтям. Кроваво-алый огонь загорается на кончиках пальцев и с шипением устремляется к локтям. Даже под водой он становится все ярче, оплетая руки, как виноградная лоза.

Он опаляет кожу, не обжигая, мелькает под носом, словно сумасшедшие мотыльки.

Пятна превращаются из крошечных черных точек в обсидиановые водовороты. Я падаю на колени, опираясь руками о кафель, чувствуя, как сердце колотится о ребра.

Магическое пламя.

Вот что это.

Оно не серебристо-синее, как у Сэла или легендорожденных, и не зеленое, как у псов, но это тоже магическое пламя.

Понимание не объясняет, откуда оно взялось.

Почему у него такой отвратительный цвет – цвет сырого мяса, свежей раны.

Почему кажется, будто оно исходит изнутри меня.

Единственные существа, которые у меня на глазах так источали пламя, – демоны. Сэл уже думает, что я тенерожденная. Если он увидит меня в таком виде…

– О боже, – шепчу я.

Должны быть другие объяснения. Это отложенная реакция тела на Обет. Это эфир Сэла все еще просачивается из кожи, реагируя на мое сопротивление. Это что-то, что ихэль вложил в меня, когда разодрал мою кожу. Все это может быть правдой или ничего из этого. Итог один. Если я не смогу объяснить, что происходит, то мне нужно найти способ это контролировать, ведь если я не смогу…

Ты же знаешь, что я это сделаю, да? Убью тебя. И ты знаешь, что я на это способен.

Я крепко зажмуриваюсь. Нахожу свою стену. Придаю ей форму всех тех образов, которые я использовала, чтобы сдерживать Бри-После и ее взрывную опасную ярость, – а потом добавляю новые.

Кирпичная стена. Стена из стали. С заклепками размером с кулак.

Преграда высотой в милю.

Достаточно высокая, чтобы сдержать великана, достаточно крепкая, чтобы сдержать бога.

Банковский сейф с пуленепробиваемыми дверями толщиной в полметра.

Непробиваемые металлы, прочнейшие поверхности, непреодолимые преграды.

Я прячу за ними всю себя.

Никаких трещин, никаких швов, ни войти, ни выйти.

Я мечусь, плачу и кричу, пока не оказываюсь в безопасности за своей стеной.

А когда я открываю глаза, пламя исчезает.

18

Когда я просыпаюсь, голова совершенно ясная. Я устала, но снова похожа на себя прежнюю.

Я стягиваю атласный шарф и касаюсь нескольких еще сырых прядей. Позволяю блестящим кудрям обвиться вокруг пальцев, а затем вернуться на место.

Руки снова выглядят обычными. Знакомыми. Нормальными.

Вот только в событиях прошлой ночи не было ничего обычного.

Я прокручиваю в голове объяснение Ника. Эфир – это вещество, присутствующее в воздухе. Магическое пламя – побочный продукт эфира, который возникает, когда он обретает плотную форму. Пробужденные наследник и мерлины могут призывать эфир для различных целей. Я сама видела это. Но я была так занята поиском информации об Ордене и о том, на что они способны, что не особо задумывалась о том, что могу я сама.

Видение? Противостояние гипнозу Сэла? И, судя по прошлой ночи, Обетам? Чем больше я узнаю́ об Обетах и их роли в структуре Ордена, тем больше я соглашаюсь с Ником, что рассказывать об этой способности не стоит. Но это пассивные, незаметные способности. Их легко скрыть.

То, что случилось со мной прошлой ночью, не было незаметным. И если подобное случится снова, в присутствии других членов Ордена, я не знаю, смогу ли я это скрыть.

«Правило номер четыре. Никогда, никогда не позволяй никому увидеть, как эфир сочится из твоей кожи, будто пылающая кровь».

Телефон звонит. Я хмурюсь. Он разрядился еще в Ложе, и я не помню, чтобы заряжала его прошлой ночью.

– Я зарядила его для тебя. – Элис, одетая, сидит за столом на другом конце комнаты. – Увидела, что разрядился. И завтрак тебе принесла. – Она показывает подбородком на бумажный пакет на моем столе.

Как только я вижу его, до меня доносится и запах. Булочки. Еще теплые.

– Ты принесла мне завтрак из Bojangles?[7]

– Шарлотта подала идею.

Мы смотрим друг на друга в тревожном молчании.

– Собираешься ответить?

– Да. – Я протягиваю руку к телефону и тут же жалею, что он не остался разряженным. – Привет, пап.

– Бриана Ирен. Объяснись.

Я беру булочку.

От густого запаха, доносящегося из пакета, рот наполняется слюной. Сливочный бисквит.