– Я должна была тебе позвонить. Я забыла. Тут много всего происходит.

Это не просто какая-то там булочка. Это Bo-Berry с ягодной начинкой, благодарение Господу.

– Спасительница, – одними губами произношу я, глядя на Элис. Она улыбается и садится на стул за моим столом, явно довольная собой.

– О, правда? Что, например?

– Провела немного времени с ребятами.

– И как?

Каждый вопрос ведет меня к неизбежной участи, я не могу этого не понимать.

– Неплохо.

– Неплохо – это когда тебя к декану вызывают? Или когда оказываешься на заднем сиденье полицейской машины?

– Мне только вынесли предупреждение…

Элис поднимает бровь. Неодобрение с обеих сторон. Я отворачиваюсь от телефона и шепотом спрашиваю:

– Тебе на занятия не надо, нет?

Она улыбается.

– Я свободна до десяти.

Папа продолжает:

– Ты говоришь, что перезвонишь мне, но не делаешь этого. Потом я узнаю, что ты пришла поздно, поскольку была на какой-то вечеринке.

Я резко выпрямляюсь.

– Какой вечеринке?

А, точно. На той вечеринке, которую Ник и Сэл придумали, чтобы скрыть, что стирали мне память.

– А, на той вечеринке. – Я смиряюсь с тем, что у меня будут проблемы из-за действий, которых я не совершала, ведь мне приходится скрывать то, что я делала на самом деле. Погодите, откуда…

– И опять пришла поздно прошлым вечером? – А это потрясает меня. Он мог узнать об этом, только если… – Элис держит меня в курсе, слава богу. Если бы мне пришлось полагаться на твои слова, кто знает, когда я узнал бы правду.

Я слишком потрясена, чтобы ему ответить. Все, что я могу, – смотреть на подругу.

– Ты ему сказала?

Сожаление холодным копьем пронзает меня с головы до пяток, но оно тут же исчезает, когда она вскидывает руки и восклицает:

– Ты напугала меня!

А отец одновременно увещевает:

– И не думай злиться на Элис! Радуйся, что у тебя есть хорошая подруга.

Они сговорились против меня, эти двое. Теперь я понимаю, почему она решила посидеть рядом, пока я разговариваю по телефону.

– Да что на тебя нашло, черт побери? Ты наркотики принимаешь?

– Что? Нет, я не принимаю наркотики. – Я многозначительно смотрю на Элис, которая имеет наглость скорчить гримасу.

Папа довел меня до предела. А голос у него такой, будто он и сам на пределе.

– Тогда что происходит, доча? Расскажи мне.

Элис, должно быть, слышит его вопрос, потому что на ее лице отражается ожидание – как раз таким я представляю лицо отца. Я вздыхаю. Я не могу разбираться еще и с этим, помимо всего остального. Я точно не могу рассказать им всю эту историю с Орденом, не после того, что было прошлой ночью.

– Прости… я просто… Тут много всего происходит. Клянусь, я в порядке.

Хотя на самом деле нет. Когда из тебя струится магическое пламя, ты не в порядке по меркам обоих миров, в которых я теперь живу.

– Много чего именно? – Папа не собирается так просто меня отпускать.

Думай, Бри.

– Декан Маккиннон назначил мне наставника, образцового студента. Он должен постоянно следить, как у меня дела.

Папа кряхтит.

– Да, декан говорил, что он собирается проследить за тем, чтобы ты двигалась в нужном направлении, и найдет какого-то идеального студента.

Лучшая ложь та, которая близка к правде.

– Папа Ника учился здесь, так что он тут своего рода элита. Он привел меня в одну из традиционных студенческих групп, куда попадают только по приглашениям. Большой дом, богатые ребята. Вроде бала дебютанток, но для студентов.

Только вместо того чтобы запоминать, какой вилкой пользоваться, мы учимся сражаться с ордами демонов.

Сидящая напротив Элис поднимает бровь. Папа снова кряхтит, но не пытается выяснить подробностей. Вместо этого он что-то обдумывает.

– Бри, я старался дать тебе больше свободного пространства с тех пор как умерла мама, но я думаю, это была ошибка. Теперь я собираюсь взяться за дело.

По спине пробегает волна тревоги.

– Взяться за дело? Это как?

– Ты пойдешь на психотерапию. Я договорился с университетской клиникой. Они быстро согласились тебя принять, поскольку ты несовершеннолетняя.

Сердцебиение ускоряется.

– Я не пойду на психотерапию.

По удивлению на лице Элис я понимаю, что насчет этой части она была не в курсе.

– О, ты пойдешь. – Таким строгим его голос я еще никогда не слышала. – Или ты вернешься домой. – Он некоторое время молчит, давая мне проникнуться. – Ну? Я жду ответа?

Я пытаюсь найти повод отказаться, но ничего не приходит в голову.

– Ладно.

– Два раза в неделю.

Руки сжимаются в кулаки.

– Два раза в неделю.

– С сегодняшнего дня.

– С сегодняшнего? – вскрикиваю я. – Папа, у меня занятия. Домашняя работа.

Он непреклонен.

– Каждую среду и каждую пятницу, юная леди. Я отправил доктору Хартвуд твое расписание. Имей в виду: я изучил информацию о психотерапевтах на сайте и заметил, что она училась именно здесь, в Каролинском. Позвонил ей и спросил когда. И точно: она училась здесь одновременно с твоей мамой.

Я крепче сжимаю телефон.

– Она знала маму? – Элис выпрямляется, на ее лице отображается неприкрытое любопытство.

Папин голос смягчается впервые за весь разговор.

– Конечно, доча. Она сказала, что они на нескольких предметах учились вместе, хочешь верь, хочешь нет. Я подумал, это будет и правда хорошо, потому ее и выбрал. И еще она темнокожая, а наших на этом сайте не так уж много.

– Ух ты, – шепчу я, обдумывая возможные варианты. Кто-то, кто знал маму, когда она была здесь. Возможно, она знает, как мама привлекла внимание Ордена…

Он принимает мое молчание за тревогу.

– Если она тебе не нравится, мы можем поменять…

– Нет! Я хочу встретиться с ней, – отвечаю я, показывая Элис поднятый большой палец. Та заметно расслабляется и встает, чтобы собрать учебники и тетради. – Мне это будет полезно.

Я дожидаюсь, пока Элис уйдет, помахав мне рукой на прощание, а затем разбираюсь с лавиной уведомлений с прошлого вечера.

Четыре звонка на голосовую почту от Ника. Одиннадцать сообщений – тоже от него. Я принимаюсь жевать булочку Bo-Berry и прослушивать голосовые. Ник кажется слегка запыхавшимся.

«Би. Произошедшее сегодня… Думаю, я просто хотел проведать тебя. Рад, что ты в безопасности. Я… не знаю, с чего начать. Позвони. Пожалуйста. Или напиши. Как хочешь».

Не очень конкретно, но, может, он был в лазарете, где его могли услышать другие. Все сообщения более или менее одинаковые.

Он пытался найти меня. Он беспокоился.

Он назвал меня Би.

Внезапно я ощущаю смущение, эти слова трогают меня, и я чувствую себя как-то… неловко. Элис нет рядом, но я сижу на