– Хорошо, Робертс. Вы, как всегда, меня радуете. Проходите. – Миссис Верди сладко улыбнулась той, которую я еще не видел. Тем не менее, эта малая меня выручила, так что придется послушать ее дурацкие стишки.

– Тема была «Взгляд на жизнь». – В середину класса вышла девушка в одежде самого настоящего парня. Даже ее волосы были укрыты под толстовкой, а лицо спрятано за капюшоном настолько, что я видел только кончик носа и очертания губ.

Одежда девушки была велика на несколько размеров, выглядела она, мягко говоря, непривлекательно. По крайней мере, такую я бы точно не стал трахать.

То ли дело Джесс – машет мне с первой парты, размахивая своими мягкими волосиками. Моя девушка была первой красавицей, да вот только мозги затеряли где-то между страниц журнала «Vogue».

– Мрак опус… – начала вещать мисс Спортивный Мешок с середины класса, но миссис Верди сразу же ее прервала.

– Робертс, снимите, пожалуйста, капюшон. Вы должны общаться со своей публикой. Иначе не донесете смысл своего произведения.

Я заметил, как девушка скривила губы, но, тем не менее, поднесла руки к краям своего капюшона. Сделав ловкое движение, она опустила его, достав волосы из-за толстовки.

Сбросив с себя маску, она открыла всему классу свое истинное лицо, которое, судя по ее одежде, редко являлось на свет.

Не утруждая себя разглядеть ее, отвел взгляд в сторону. Поскорее бы урок закончился, но часы будто бы остановились, и после очередного раската грома класс заполнил спокойный, выразительный голос девушки.

То ли от звука ее мелодичного голоса, то ли от самого стихотворения в сочетании с лютой погодкой я ощутил, как сердце уходит в пятки от накалившейся атмосферы.

Решившись кинуть на нее взгляд, я встретился с глазами девушки и оказался в плену этих нереально зеленых глаз.

Еще один гонг с небес разразил нашу землю, и класс опустился в зыбкую тишину, а я не мог отвести глаз от этой девушки. Все это время, пока она рассказывала стих, девушка смотрела на меня и только сейчас принялась рассматривать грязь на своих кроссовках.

Но это было не важно, потому что ее лицо врезалось мне в память.

Ее кожа была чистой, без грамма косметики. Вцелом, она выглядела как ребенок, благодаря закругленным мягким щечкам и пухлым губам. Но взгляд девушки завораживал – то был не один из стеклянных, зашторенных взглядов, с которыми я встречался изо дня в день. Он был ярким, манящим, словно зеленый огонек, загорающийся в кромешной тьме.

Когда я смотрел на нее, мне хотелось узнать о ней больше.

К своему собственному удивлению, я задумался так, что даже не заметил, как все ребята засобирались, и вид на девушку мне загородила Джессика, подоспевшая к парте.

– Кейд, звонок уже прозвенел. Почему ты сидишь? – В последний раз взглянув на собирающую учебники Робертс, встряхнул головой, будто хотел таким образом вытеснить ее образ из своих мыслей.

– Задумался.

– О стишках этой ненормальной? – поинтересовалась она, не отставая.

– Конечно нет. О баскетболе, Джесс.

– Ну, разумеется. – Я взял свою девушку за руку, и мы вместе вышли из класса.

Но перед выходом я не смог сдержать себя и оглянулся на Робертс, которая в эту же секунду обернулась на меня, и наши взгляды снова встретились.

Это было так странно. Девушка тут же накинула на себя капюшон и скрылась за ним, а я еще долго ходил по школе словно в тумане, а в голове крутилось только несколько строк из ее стихотворения:

«Мы все во власти поколения, где каждый сам в себя влюблен…».

Наши дни.

Кейд.

Как только Роксана скрылась за дверью моей ванны, я вскочил с дивана и, несмотря на боль в боку, принялся расхаживать вдоль журнального столика, пытаясь собрать потерянные пазлы картинки в одно целое.

Я вспомнил.

Я до мелочей вспомнил каждое мгновение того дня, когда впервые обратил на нее внимание. Она – та самая девушка из моей школы, и эта мешковатая одежда на ней помогла освежить мне мою память.

За этим воспоминанием ко мне пришло еще одно: тот день, когда я не очень хорошо обошелся с ней в школьном кафетерии.

Как сейчас припоминаю, как я желал ее обидеть.

Это желание было настолько глупое и необузданное, что я и сам не понимал, откуда оно взялось.

Это было так давно, что кажется частью какой-то другой жизни, впрочем, как и вся моя жизнь до случая с ограблением. И теперь, когда две мои реальности встретились, я начал многое понимать.

Не знаю, что разозлило меня больше: то, что я захотел девушку, которую когда-то сравнил с грязью, или то, что она, наверняка, узнала меня с самого начала и ничего не сказала.

Теперь ее отношение ко мне можно легко объяснить. Она явно не собирается спать с мужчиной, который когда-то унизил ее, пусть и давно. Если только…

Я немножко с ней поиграю. В героя, которому можно открыть свое сердце.

У меня даже сердце екнуло от предвкушения этого эксперимента – сам процесс охоты и завоевания девушки приближал мое состояние близкое к состоянию в момент игры: адреналин зашкаливает, цель близка, и мне остается только протянуть руку и сделать последний бросок, угодив прямо в кольцо.

Мне казалось, не сделай я этого, и снова проиграю. Проиграю в этой схватке с Роксаной и с самим собой. А больше всего на свете я не люблю проигрывать, впрочем, со мной этого и не случалось.

За всю свою недолгую баскетбольную карьеру я ни разу не проигрывал. Может быть, поэтому я был настолько одержим спортом и баскетболом – это было единственным, что приносило мне положительные эмоции, всегда вдохновляло меня и заставляло двигаться вперед.

Но в момент восхождения до вершины горы я споткнулся, стремительно упал в бездну и попал в лимб, в котором жизнь, скорее, напоминала размытый механический сон, а не яркую и красочную действительность.

Я посмотрел на дверь, за которой скрывалась Роксана, и еле сдержал себя, чтобы не ворваться внутрь и не высказать ей все, что о ней думаю. Вместо этого я достал из гостевой спальни полотенце и постучал. Так и не дождавшись ответа, со злости дернул ручку двери, и, к моему удивлению, она отворилась.