Сам Ноланд терзался раздумьями. Он чувствовал, что с самого начала путешествия плывет по течению: не принимает серьезных решений, практически не влияет на окружающий мир. Даже григотропос он нашел практически под принуждением, когда Капкан запер его в подвале. Дальше Ноланд следовал указаниям отца, а сейчас путешествует под руководством Вереска. Конечно, месяц назад о таких событиях он и мечтать не мог – былые фантазии сбылись, перед ним открылась дверь, ведущая к Загадке Четвертой эпохи, скоро он присоединится к тайной экспедиции отца. Но ощущение собственной незначительности день ото дня росло и теперь достигло критической точки. Нужно было срочно что-то менять, иначе он не только не оживит легенды и никогда не приблизится к величию былых героев, но и вовсе превратится в туриста – бездеятельного наблюдателя великих событий.

Шанс представился, когда их фургон догнала лошадь без седока. Ноланд узнал стройную кобылку клеттского патрульного, сейчас она была испугана и настороженно крутила головой. При первой попытке взяться за удила она взвилась на дыбы, и Ноланд едва избежал удара копытом. Тем не менее, увидев других лошадей и людей, она остановилась, и через некоторое время Ноланд с Вереском смогли ее усмирить. Произошедшее они поняли без лишних обсуждений – схватка патрульного с вуивром успехом не увенчалась.

– Я проедусь один, – крикнул Ноланд из глубины фургона, собирая необходимые припасы. – Вереск?

Ученый не отвечал. Ноланд собрал сумку и пробрался вдоль фургона к козлам, где сидел ученый, укрываясь от моросящего дождя под козырьком. Ноланд сказал:

– Раз у нас есть свободная лошадь, предлагаю разделиться.

– Я и сам сначала хотел посоветовать тебе ехать вперед – верхом ты доберешься до Самородка намного раньше. Тем более, здесь рыщет вуивр. Но я не предложил тебе этот вариант, решив, что ты сочтешь это бегством и… трусостью. – Вереск посмотрел Ноланду в глаза.

Ноланд опешил. Вереск посчитал, что он бежит от трудностей дороги и нависшей над ними опасности! Было немного обидно. Но такие предположения только подтвердили опасения Ноланда о своей прогрессирующей никчемности. Ноланд рассмеялся – так легко стало от того, что вовремя (в последний момент!) он успел сделать правильный выбор.

– Нет! – сказал Ноланд. – В такой ситуации я никогда не убежал бы вперед, даже если бы вы меня отправили. Я поеду на юг.

Вереск выдохнул и похлопал Ноланда по плечу, но тут же нахмурился и потребовал:

– А теперь, юноша, поясни, что ты задумал. Кстати, голова не болит?

– Я в полном порядке и совсем не рехнулся, – сказал Ноланд, щелкнув ногтем по пробковому шлему. – Я решил, что могу и должен помочь патрульным с вуивром. Мне известно его слабое место.

И он рассказал Вереску то, что читал про вуивров в сказках и легендах. Своего рода заплаткой неудачных алхимических опытов и вместе с тем источником силы вуивра был зачарованный лалл – красный камень. Стоило избавиться от камня, как зверь тут же терял большую часть своей чудовищной силы.

– Ноланд, я вижу, ты отлично разбираешься в легендах, но почему ты думаешь, что клетты знают про вуивра меньше тебя? – осторожно спросил Вереск.

– Именно потому, что я неплохо разбираюсь в легендах, – ответил Ноланд с улыбкой и торопливо стал излагать: – У клеттов в Четвертую эпоху не было Ордена Совершенства и, следовательно, рыцарского фольклора, в котором борьба рыцаря с вуивром и подобными чудовищами стала одним из ключевых сюжетов. Даже само название вуивр – луарское. Накопленная народом мудрость сохранилась в сказках и легендах Северного Сандарума. А Эпимахия клеттов всегда была закрытым государством, у клеттов культурный обмен происходил с Хаммадом и Нааром, но с северными государствами у них связей почти нет.

– Очевидно, ты прав. И если рассудить логически, патрульный обязательно дал бы нам совет насчет слабого места вуивра, если бы знал о камне, – сказал Вереск, поглаживая бороду. – И каков твой план? Надеюсь, ты не отправишься в погоню за вуивром?

– Не думаю, что гожусь для такого, я все-таки не охотник на чудовищ. Мое участие ограничится вовремя переданным знанием. – Ноланд развернул на коленях карту. – Если я правильно сориентировался, мы сейчас здесь.

– Чуть западнее. Мы очень медленно ехали последние дни.

Ноланд сместил палец влево.

– Мы находимся в двух-трех днях от переправы на востоке, а после нее останется лишь пара дней до Самородка, так?

– Верно.

– На юго-западе в сорока километрах от нас находится ближайший форт клеттов. Туда я и наведаюсь. Кстати, все забываю спросить, откуда у вас такие подробные карты диких земель?

– Да уж, такие не купишь у городских картографов! Мой приятель Олмстед снабдил меня копиями. Благодаря ему я и знаю этот край. Сам-то я, понятно, не ретивый путешественник, сижу в домике да занимаюсь переводами.

– Тот самый Олмстед, в комнате которого я остановился? Я видел его карты… и книги. Кто он такой?

– О, незаурядный человек… Он представитель редкой и увлекательной профессии – искатель книг. Отважится на все ради добычи редких и древних экземпляров.

– Неужели черный археолог? – нахмурился Ноланд.

– Не совсем, хотя зачастую его методы далеки от научных. Олмстед работает на библиотеки и уважаемых коллекционеров, так что расхитителям он не ровня. Но ты не отвлекайся, Ноланд! Доберешься до форта – и?

– И мне нужна ваша помощь…

Под диктовку Ноланда Вереск подробно изложил суть дела в письме, сделав перевод на альтурус. Теперь любой клетт, прочитав письмо, узнает об уязвимом месте вуивра.

– Я также написал, что ручаюсь за тебя – чтобы они не отобрали у тебя оружие. Кстати, ружье тоже возьми. И еще кое-что…

Вереск забрался