Она принялась щипать смородину, а он, бесшумно распрямившись, подошел сзади, отрезая ей пути к отступлению.

– Привет! – постарался сказать это тихо, чтоб не напугать, но она все равно вздрогнула и подскочила на месте.

– Какого лешего ты тут делаешь? – голос у нее дрожал.

– Тебя жду. Нам надо спокойно поговорить.

Она прокашлялась и ответила уже спокойно.

– Мы давным-давно с тобой обо всем договорились.

– Неправда. Ни о чем мы не договаривались. Единственное, что я от тебя слышал – это то, что ты не хочешь меня видеть.

– За это время ничего не изменилось, это я тебе гарантирую.

Он попытался взять ее за руки, но она сделала быстрый шаг назад.

– Жанна, давай начнем все сначала!

Она чуть слышно фыркнула.

– Сначала не получится! И, чтобы ты отстал, скажу тебе одну пренеприятную вещь – у меня никогда не будет детей!

Он замер.

– Почему?

– Догадайся сам!

До Павла начала доходить неприятная истина.

– Неужели это из-за того? – про аборт говорить ему отчаянно не хотелось, но она и так все поняла.

– Да! Теперь ты понимаешь, почему я тебя видеть не могу? И не приставай ко мне больше! – она обошла его, как столб, и побежала по уже невидимой тропке.

Павел опустился на еще теплую землю и закрыл лицо руками. Все оказалось еще хуже, чем он предполагал.

Дома открыл холодильник, вынул бутылку водки, тупо посмотрел на нее и поставил обратно. Напиться, конечно, можно, но что от этого изменится? Ничего. Можно, конечно, и в город вернуться, но исчезнет ли это тревожное чувство, говорящее ему, что еще не все потеряно?

Он посмотрел в окно на темное, без звезд, небо. Вот такая у него и жизнь – ни одного просвета. Внешне как будто все благополучно, но стоит копнуть поглубже, и оказывается, что в его жизни ничего хорошего нет.

Перед глазами встал нежный облик Жанны, и он упрямо наклонил голову. Он не оставит свои попытки, нет. Не для того он проторчал здесь столько лет, чтобы улепетнуть, поджав хвост. И, по сути, ему все равно, будут у них с Жанной дети или нет. Он знает немало счастливых бездетных семей. Вот только как убедить Жанну, что это не беда? Ведь ей, как каждой нормальной женщине, хочется иметь своего собственного ребенка.

Жанна медленно шла с речки, вдыхая запах цветущего луга и ловко перескакивая через небольшие лужицы. Сзади послышался стук копыт, и она оглянулась, прикрыв глаза от солнца ладонью. На огромном гнедом жеребце ее догонял Павел. Она напряглась, ей вовсе не хотелось с ним разговаривать. Но скрыться было некуда – она стояла посредине нескошенного луга, и укромных местечек поблизости не было.

Он остановил коня рядом с ней, держась в седле как заправский наездник. Под ним был Гранд, один из самых горячих жеребцов их хозяйства. Она с невольным уважением окинула голый торс мужчины, весь в буграх от крепких мускулов, и сильные руки, уверенно держащие поводья. Чуть склонившись к ней, Павел предложил:

– Подвезти?

Она привычно отказалась:

– Нет, не хочу, спасибо.

Мрачно хохотнув, он заметил:

– Как приятно иметь дело с воспитанными людьми. Ты никогда не посылаешь меня к чертовой матери, просто вежливо отказываешься иметь со мной дело.

Внезапно послав коня вперед, подъехал вплотную к ней. Резко наклонившись, ухватил за талию и посадил перед собой.

Жанна испугалась, но виду не подала.

– Сейчас же опусти меня! Я тебе не игрушка!

Он хмуро согласился:

– К сожалению. Будь ты игрушкой, насколько было бы легче жить! И, учти, твои слова о детях ничуть меня не смутили. И, вообще, я считаю, что все поправимо. Вот когда в последний раз ты была у врача?

Жанна задергалась, не зная, что ответить. О визите к язвительной врачихе даже думать было больно, не то, что говорить.

Павел мягко предложил:

– Хочешь, я договорюсь о консультации в областной больнице?

Не желая продолжать болезненную тему, Жанна попыталась соскочить, но сильные мужские руки держали ее крепко. Возмутившись, она потребовала:

– Прекрати! Это свинство!

Павел хмыкнул:

– И не подумаю! Я так давно не держал тебя в объятиях.

Рассерженная Жанна с силой дернулась, и жеребец нервно всхрапнул. Павел предупредил:

– Осторожнее, моя радость, а то мы вполне можем очутиться с тобой в каких-нибудь симпатичных кустиках. Я бы рад, конечно, но при других условиях. – И он указал ей на окружавшие их кусты дикого шиповника, перемежаемые не менее завлекательными зарослями жгучей крапивы.

Жанна замерла, вспомнив о неспокойном норове Гранда. Испытывать его на себе ей вовсе не хотелось. Они медленно поехали по тропинке, и она поняла, что ей доставляет истинное наслаждение чувствовать на своей талии крепкие руки Павла. Он не погонял коня, стремясь продлить удовольствие, и приехали они в деревню ничуть не быстрее, нежели бы она шла пешком.

Возле их дома никого не было. Павел, спрыгнув первым, протянул руки и снял Жанну с седла. Медленно опустил вниз, так, что она, скользя, почувствовала всё его напряженное тело. Встав на ноги, она уже не знала, чего же хочет на самом деле.

Он заглянул ей в глаза и сказал:

– Я вечером приеду за тобой. Съездим покатаемся.

Она недоверчиво качнула головой, собираясь отказаться, и он поспешно пообещал:

– Ничего не будет, не бойся. Просто погода уж очень славная стоит, а кататься без тебя так одиноко!

Ничего не отвечая, она вошла в дом, а он еще долго смотрел ей вслед, болезненно морщась.

После захода солнца ждал ее с Грандом на перекрестке, уверенный, что она всё равно пойдет к пруду купаться. В самом деле, не успели на небе появиться первые звезды, как на узкой тропке показался знакомый тоненький силуэт.

Он дождался, пока она подойдет поближе и вышел из скрывавшей его тени большой березы. Жанна остановилась, молча ожидая продолжения. Павел мягко предложил:

– Ну что, покатаемся?

Ей хотелось поехать, но, боясь той жажды, которая могла охватить ее от близости его тела, она заколебалась, не зная, на что решиться.

Почувствовав ее колебание, Павел, не дожидаясь внятного ответа, быстро подвел к ней Гранда. Обхватив за талию, усадил впереди. Сам вскочил сзади, и они поехали мерной рысью, чуть покачиваясь, как в лодке. Одной рукой он крепко обнял Жанну, как законную добычу, другой держал поводья.

Гранд мерной рысью мчался всё вперед и вперед, никуда не сворачивая, и Жанна почувствовала, как ее душу охватывает мир и покой. На небе взошла полная, ослепительная луна, придавая лугу и виднеющемуся вдалеке лесу неверный ртутный блеск. Павел молча вдыхал запах ее волос, старясь не думать о поцелуях и о том, что за ними следует. Уже одно то, что она просто была рядом, в его объятиях, согревало душу и давало надежду на будущее.