– Так и сделаю, – отвечает Кардан. – Выбираю тот вариант, в котором не присутствуешь ты. – Он поворачивается к Вулсиберу: – Аудиенция окончена.

Когда Вулсибер и остальные стражники выводят Балекина, чтобы сопроводить его назад в Башню забвения, взгляд принца падает на меня. И я вижу в нем бездну ненависти – такую глубокую, что если мы не будем осторожны, то, боюсь, утонуть в ней может весь Эльфхейм.

За две ночи до свадьбы я стою в своей комнате перед большим зеркалом и медленно обнажаю Закат. Двигаюсь, меняя позиции, которым учил меня Мадок и которым я научилась при Дворе теней.

Потом поднимаю клинок, демонстрируя его своей сопернице. И салютую ей, смотрящей на меня из зеркала.

Вперед, назад. Я танцую, сражаясь с ней. Бью и парирую, парирую и бью. Обманное движение. Уход. Вижу, как у нее на лбу выступают капли пота. Продолжаю биться, пока у нее на рубашке не появляются пятна пота, пока она не начинает дрожать от усталости.

И все равно этого недостаточно.

Мне никак ее не победить.

Ловушка для Орлаг расставлена. Провожу день с Мадоком, обговаривая детали. Мы проработали три разных варианта времени и места, где Королева Морская с наибольшей вероятностью нанесет удар.

Сама лодка. Наиболее очевидный вариант. В ней будет подсадная утка – хоб, исполняющий роль Оука. Он закутается в плащ, а лодку зачаруют, чтобы она могла улететь.

Еще раньше наступит момент, когда на приеме у Тарин Оук в одиночку забредет в лабиринт. Часть зеленых насаждений заменят корневиками, которые останутся невидимыми, пока не начнут действовать.

И еще до этого, по прибытии на свадьбу в поместье Локка, Оук должен будет выйти из кареты на открытый участок, видимый со стороны океана. Здесь мы тоже используем подсадную утку. Я с настоящим Оуком подожду в карете, когда вся семья выйдет и, как мы рассчитываем, море нанесет удар. Потом карета отъедет, обогнет здание, и мы заберемся в него через окно. На этот случай в зарослях вдоль берега будет полно шпионов, готовых обнаружить гостей из моря. Под песком спрячем сеть, чтобы их захватить.

Три шанса поймать Орлаг на попытке похищения Оука. Три шанса заставить ее пожалеть об этом.

Мы предусмотрели и защиту Кардана. Его личная охрана приведена в состояние повышенной готовности. Есть отряд королевских лучников, которые будут следить за каждым его шагом. И, конечно, наши шпионы.

Тарин хочет провести последний вечер перед свадьбой с сестрами, поэтому я укладываю в мешок платье и серьги и привязываю его на спину той же лошади, на которой ездила на Инсуил. Закат пристегиваю за седлом. Потом еду в поместье Мадока.

Ночь чудесна. Меж деревьев гуляет ветерок, напоенный запахом сосновых иголок и фейрийских яблок. Слышу вдали стук копыт. Лисы перекликаются друг с другом странными голосами. Откуда-то издалека доносятся переливы флейты и слышно, как русалки высокими голосами поют на камнях свои песни без слов.

Потом вдруг раздается топот копыт. Через лес едут всадники. Их семеро, сидят на истощенных конях с перламутровыми глазами. Лица закрыты, доспехи забрызганы белой краской. Слышу их смех; они разделяются, чтобы приблизиться ко мне с разных сторон. Должно быть, это какая-то ошибка, мелькает у меня в голове.

Один из них вытаскивает топор, и тот блестит в свете луны первой четверти, заставляя леденеть мою кровь. Нет, это не ошибка. Они явились убить меня.

Опыт в верховых боях у меня ограниченный. Думала, что стану рыцарем Эльфхейма, защищающим тело и честь короля, а не скачущим в битву на коне, как Мадок.

Сейчас, когда они подбираются все ближе, я прикидываю: кто знал, что в эту ночь на меня можно будет напасть? Конечно, Мадок. Возможно, это его способ отплатить мне за предательство. Возможно, его доверие – просто уловка. В конце концов, он знал, что вечером я поеду в его замок. И день мы провели, планируя такие вот ловушки.

Я с сожалением вспоминаю совет Таракана: «В следующий раз возьми кого-нибудь из королевской охраны. Возьми одного из нас. Возьми тучу спрайтов или пьяного сприггана. Только возьми кого-нибудь».

Но здесь только я. Одна.

Понукаю лошадь, чтобы двигалась быстрее. Если сумею выбраться из леса и окажусь достаточно близко от дома, я спасена. Там стража, и даже если всадников послал Мадок, он не позволит, чтобы гостью – не говоря уже о воспитаннице – убили на его земле.

Потому что это не соответствует правилам вежливости.

Остается только сделать это.

Несусь сквозь лес, а за спиной стучат копыта. Оглядываюсь – ветер бьет в лицо, волосы лезут в рот. Преследователи растянулись широкой цепью, стараются охватить меня спереди, чтобы оттеснить от владений Мадока к побережью, где прятаться будет негде.

Всадники все ближе и ближе. Слышу, как они перекликаются, но слова теряются на ветру. Моя лошадь быстра, но их кони текучи, словно водные потоки в ночи. Оглянувшись, вижу, как один из них достает лук и стрелы с черным оперением.

Увожу лошадь в сторону, но второй всадник отрезает мне путь к бегству.

Они в доспехах, с оружием в руках. У меня лишь несколько ножей, Закат за седельными сумками и маленький арбалет в мешке. В детстве я ходила через этот лес сотни раз; никогда не думала, что придется принимать здесь бой, и доспехов не надевала.

Мимо со свистом пролетает стрела; другой всадник настигает меня, обнажая меч.

Мне от них не уйти.

Привстаю на стременах, совсем не уверенная, что мне удастся этот трюк, и хватаюсь за крепкую ветвь, под которой проезжаю. Один из белоглазых скакунов обнажает зубы и хватает мою лошадь за бок. Бедное животное ржет и лягается. Воздух рассекает длинный меч врага, и в свете месяца мне кажется, что я вижу янтарные глаза всадника.

Подтянувшись, забираюсь на сук. Секунду просто лежу, приникнув к нему, тяжело дыша, а всадники подо мной скачут кругами. Один делает глоток из фляжки, пачкая губы золотой пылью.

– Кошечка на дереве, – зовет другой, – спускайся к лисам!

Заставляю себя встать на ноги и, вспоминая уроки Призрака, бегу по ветви. Прямо подо мною трое всадников. В воздухе что-то проблескивает – в мою сторону летит топор. Ныряю, стараясь не соскользнуть. Топор пролетает мимо и вгрызается в ствол дерева.

– Прекрасный бросок, – восклицаю я, стараясь, чтобы голос не звучал испуганно. Надо как-то выбираться отсюда. Или залезть выше. А что потом? Я не могу биться против семерых. И даже если бы решилась, меч остался у седла. Все, что у меня есть, – несколько ножей.

– Спускайся, смертная девушка, – зовет тот, что с серебристыми глазами.

– Мы слыхали о твоей жестокости. Мы слыхали о твоей свирепости, – говорит другой низким мелодичным голосом; возможно, это женщина. – Не разочаровывай нас.

Третий кладет на тетиву еще одну стрелу с черным оперением.