Рода, Леррой и Елизавета почти каждый день собирались втроем в библиотеке. Вскоре Рода отделилась от компании, оправдывая это занятостью.

Лиза настаивала на том, что действия Эйдэна связаны с исследованиями отца Беоры в сфере проницаемости миров. Но у нее не было ни писем ученого орка, ни каких-нибудь серьезных подтверждений. Имелся только тот факт, что Стас пытался как-то зачаровать ту девушку у бассейна, но об этом, понятное дело, Лиза рассказывать остерегалась.

Впрочем, мейст Лерроу учитывал каждое слово Елизаветы. Их взаимопонимание становилось все более глубоким. И когда в пансион прибыла комиссия, у Лизы словно отняли часть жизни.

Ее, как и других девочек, вызвали в бывший кабинет директрисы. Там расположился руководитель комиссии, чиновник от Управления. Он сообщил Елизавете то, что она уже знала: свое образование она будет получать «очно-заочно».

Она имела право выбрать преподавателя. Лиза сразу огласила свое решение – она будет заниматься с Родой Тиклоу – и подписала соответствующее заявление. Уроки переносились в столицу, в бывшее здание мужской Академии магии.

В конце учебного года Елизавете надлежало явиться на экзамен, а в случае успешной его сдачи – на выпускной бал. Далее ее судьба зависела от множества факторов. И она по-прежнему оставалась объектом купли-продажи в сделке под названием «брак».

Деятельность пансиона потихоньку сворачивалась. И хотя Лиза провела в нем всего четыре месяца, ей было несказанно горько.

Девочкам начали приходить письма. Елизавета получила целую стопку корреспонденции от мамы и сестры.

Энья и Дария тоже уезжали. Подруги поклялись, что встретятся в столице. Все трое записались к Роде. Это было единственной светлой новостью среди череды грустных.

В один из дней массового отъезда, с некоторым запозданием узнав об отбытии мейста Лерроу, Лиза поспешила в холл. Сердце подсказывало ей, что Уитон не уедет, не попрощавшись. Она не обманулась: маг ждал ее внизу. При виде Елизаветы его лицо осветилось яркой улыбкой.

— Я рад, что мы увиделись перед…

«Разлукой», — мысленно договорила Лиза.

— Да.

Они стояли, сохраняя приличествующее в обществе расстояние, и Елизавете невыносимо хотелось подойти ближе. И Лерроу вдруг сделал шаг, оказавшись совсем рядом. Несколько пробегавших по холлу девочек захихикали в кулачки.

— Есть одна вещь, которую я давно хотел вам рассказать, — тихо проговорил маг. — Помните ту ленту? Я показывал ее вам в доме вашего дяди. Вы тогда сказали…

— Я все помню, — кивнула Лиза, не в силах разорвать контакт взглядов.

— Это была вещь моей жены… покойной жены, — голос мага звучал невыразительно, но в глазах плескалась скорбь. — Она погибла. Давно. Я много лет жил с раной на сердце, но все раны когда-нибудь заживают и превращаются в шрамы. У меня есть дочь. Ей девять. И она… поражена «черной карой».

Лиза вздрогнула. Черная кара?! Бедный ребенок!

— Есть артефакты… я нашел многие… которые поддерживают ее здоровье, не дают… уйти. Энне-лин – замечательная девочка, однако постоянная опасность наложила отпечаток на ее характер, она очень самостоятельна и даже немного… цинична.

«Почему вы мне это рассказываете?» — хотела спросить Лиза. Но не спросила. В глубине души она знала, почему. Ее сердце трепетало. Лерроу нашел способ соблюсти приличия и… проявить решимость.

— В конце третьего весеннего месяца … — маг поправил свою странную, потертую перчатку, — я, как и многие другие холостяки, получу приглашение на бал дебютанток. Вы там будете… я надеюсь.

Лиза кивнула. Теперь-то она точно пойдет на бал.

— Мне важно, чтобы вы… подумали, — выдохнул маг. — У меня были другие планы, и я должен был объясниться с вами… не так, но сегодня пришла почта с кристаллом связи. Мой статус изменился, я впал в немилость. Отныне мне запрещено практиковать в Эй-лон-хейме, меня отправляют в Эй-лон-брир, южную столицу. Это ссылка, вне всякого сомнения. Видимо, я уже вызвал чье-то недовольство. Но я приеду на бал, я обещаю.

Лерроу осторожно взял руку Лизы в свою и поцеловал ее пальчики. Елизавету словно опалило огнем. Такого она еще никогда не чувствовала, даже в роли Лизы Корецкой. Особенно в роли Лизы Корецкой

— Я буду ждать, — сказала она.

Следующие несколько часов Елизавета не могла справиться со своими эмоциями. Ее бросало то в жар, то в холод. Она понимала, что Уитон Лерроу предложил ей место рядом с собой.

Но он также предупредил, что это место может быть не столь уютным, каким кажется: больной ребенок, опала, непонятное будущее. А у Лизы – долг, семья и… нейтрализация недругов. Ведь она не может позволить Эйдэну… вернее, тому, кто скрывается под этим именем… разрушить все, что ей так дорого: свободу, благополучие матери и сестры, семейный очаг.

К тому же она плохо знает Лерроу. Да, он привлекательный мужчина, и Елизавету к нему тянет. Но любовь ли это?

Разобрав почту (в каждом следующем по дате письме Инары читалось все больше тревоги), Лиза поспешила успокоить близких, отправив ответное послание. Последнее письмо в стопке она сначала отложила. Оно было странным – без обратного адреса. В нем прощупывалось что-то твердое.

Лиза выяснила, что письмо пришло отдельно от всей почты, его доставил охотник.

Решившись раскрыть конверт, Лиза поймала на ладонь выпавший из него крупный кристалл глубокого рубинового цвета. Она знала, что это.

На уроках по общей магии им рассказывали о технологиях альвов – устройствах связи, которые могли передавать изображение собеседника в реальном времени. К сожалению, на Эй-лан-драке таких «видео-мессенджеров» сохранилось немного, и стоили они целое состояние.

Кристалл полагалось сжать. Предчувствуя недоброе, Лиза раскрошила устройство в ладони. Из кристалла вылетело розовое облачко. Оно образовало изображение, немного размытое и дерганое.

Это был Эйдэн. Вызов, похоже, застал его в пути. Эйд улыбался, опершись на дверцу кристалл-мобиля.

— Кузина? Я рад, что ты все-таки …

— Стас, — Лиза хотела, чтобы ее голос звучал ровно, но хрипотца выдала волнение. — Не надо ломать комедию. Хватит.

Ухмылка на лице Эйда превратилась во что-то другое, и Лиза с трепетом поняла – в нежную улыбку Стаса из тех времен, когда они были вместе.

— Лизка, — выдохнул Стас. — Я так и знал. Я знал! А ты? Когда ты догадалась?

— Подозревать начала давно, — Лиза, наконец, обрела относительное спокойствие. — Убедилась недавно.

— Ну надо же, — Корецкий был взволнован. — Надо же. Я ведь верил! Верил, что тебя выдернуло и перенесло. И так близко ко мне! Так ты теперь странница? Ты…

— Что со мной произошло? — перебила его Елизавета. — Там, дома.