— И дохлятиной, — обаятельно улыбнулась СабринаГлевиссиг.

— Браво, мазель Виго, — кивнула Шеала деТанкарвялль, сделав такой жест, которого Фрингилья никогда не ожидала бы отизвестной чародейки. — Отличная работа.

Фрингилья склонила голову.

— Браво, — повторила Шеала. — Свыше трехмесяцев в Туссенте… Но, вероятно, имело смысл.

Фрингилья Виго обвела взглядом сидящих за столом чародеек:Шеала, Филиппа, Сабрина Глевиссиг, Кейра Мец, Маргарита Ло-Антиль и ТриссМеригольд. Францеска Финдабаир и Ида Эмеан, чьи глаза, подчеркнутые яркимэльфьим макияжем, не выражали абсолютно ничего. Ассирэ вар Анагыд, глазакоторой выражали и беспокойство, и озабоченность.

— Имело, — призналась она. Совершенно искренне.

* * *

Небо из темно-голубого постепенно становилось черным.Морозный вихрь гудел в виноградниках. Геральт застегнул волчью доху и обернулшею шерстяным шарфом. Чувствовал он себя прекрасно. Воплощенная любовь, какобычно, вознесла его на вершины физических, психических и моральных сил, стерлаостатки каких-либо сомнений, прояснила и оживила мысли. Он только жалел, чтотеперь надолго будет лишен этой чудотворной панацеи.

Голос Рейнарта де Буа-Фресне вырвал его из задумчивости.

— Надвигается скверная погода, — сказалстранствующий рыцарь, глядя на восток, откуда налетал вихрь. — Поспешите.Если ветер принесет снег и прихватит вас на перевале Мальхеур, вы окажетесь вловушке. И тогда молите об оттепели всех богов, каких вы только знаете,почитаете и о каких слышали.

— Понятно.

— Первые дни вас будет вести Сансретура, держитесьреки. Минуете трапперскую факторию, доберетесь до места, в котором в Сансретурувпадает правый приток. Его течение укажет вам дорогу на перевал Мальхеур. Еслиже по воле божьей вы все-таки преодолеете Мальхеур, не особенно радуйтесь,потому что впереди вас еще будут ждать перевалы Сансмерси и Монблан. Перейдяоба, вы спуститесь в долину Саддат. В Саддате теплый микроклимат, почти как вТуссенте. Если б не бедная почва, там сажали бы виноград…

Он оборвал, устыдившись осуждающих взглядов.

— Ясно. Ближе к делу. У устья Саддата лежит городокКарависта. Там проживает мой кузен, Ги де Буа-Фресне. Посетите его и сошлитесьна меня. Если окажется, что кузен скончался либо впал в старческий маразм,запомните: направление вашего пути — равнина Маг Деира, потом долина рекиСильты. Дальше, Геральт, уже по картам, которые ты скопировал у местногокартографа. Ну а коли уж мы упомянули картографа, то я не очень понимаю, чегоради ты выпытывал о каких-то замках…

— Об этом забудь, Рейнарт. Ничего такого не было.Ничего ты не слышал, ничего не видел. Даже если тебя станут пытать. Понятно?

— Понятно.

— Всадник, — предостерег Кагыр, сдерживаябрыкающегося жеребца. — Всадник мчится к нам галопом со стороны дворца.

— Если один, — осклабилась Ангулема, поглаживаявисящий при седле топорик, — то невелика беда.

Всадником оказался Лютик, мчащийся во весь опор, не жалеяконя. О диво, конем был мерин поэта Пегас, который скакать не любил и непривык.

— Ну, — сказал трубадур, задыхаясь так, словно неон скакал на мерине, а мерин на нем. — Ну, слава всевышнему. Я боялся непоймать вас.

— Неужто едешь с нами?

— Нет, Геральт. — Лютик опустил глаза. — Нееду. Остаюсь в Туссенте с Ласочкой. То есть с Анарьеттой. Но не мог же я, всамом деле, с вами не попрощаться. Пожелать счастливого пути.

— Поблагодари княгиню за все. И постарайся оправдатьнас за то, что мы так неожиданно, как это? Ну, совсем по-зеррикански, в смысле— не прощаясь. Объясни как-нибудь.

— Вы дали рыцарский обет, вот и все. Любой в Туссенте,включая и Ласочку, это понимает. А здесь… Возьмите. Пусть это будет моимвкладом.

— Лютик, — Геральт принял у поэта тяжелыйкошель, — на отсутствие денег мы не жалуемся. Ты напрасно…

— Пусть это будет моим вкладом, — повторилтрубадур. — Наличные никогда не помешают. Кроме того, они не мои, япозаимствовал дукаты из личной шкатулки Ласочки. Что так смотрите? Женщинамденьги не нужны. Да и зачем они им? Пить не пьют, в кости не играют, аженщинами… Ну, женщины-то, черт побери, они сами и есть. Ну, бывайте!Поезжайте, а то я еще, чего доброго, разревусь. А когда все кончится, наобратном пути загляните в Туссент, все мне расскажите. И я хочу обнять Цири.Обещаешь, Геральт?

— Обещаю.

— Ну все. Бывайте.

— Погоди. — Геральт развернул лошадь, подъехалвплотную к Пегасу, незаметно вытащил из-за пазухи письмо. — Постарайся,чтобы это письмо дошло…

— До Фрингильи Виго?

— Нет. До Дийкстры.

— Да ты что, Геральт? Спятил? И как я смогу этосделать, по-твоему?

— Найди способ. Знаю, ты сумеешь. А теперь — прощай.Давай морду, старый дурень.

— Давай морду, друг. Я буду ждать вас. Они глядели емувслед, видели, как он едет рысью в сторону Боклера.

Небо темнело.

— Рейнарт! — Ведьмак повернулся в седле. —Поехали с нами?

— Нет, Геральт, — помолчав, ответил Рейнарт деБуа-Фресне. — Я рыцарь странствующий, но не странный. Во всяком случае, ненастолько странный, чтобы оказаться сумасшедшим.

* * *

В большом колонном зале замка Монтекальво царило необычноевозбуждение. Привычную светотень канделябров сегодня заменяла млечная яркостьбольшого магического экрана. Изображение на экране дрожало, мерцало, пропадалои возникало вновь, усиливая возбуждение и напряженность. И нервозность.

— Да-а, — сказала Филиппа Эйльхарт, хищноухмыляясь. — Жаль, я не могу там быть. Немного движения мне бы непомешало. И немного азарта.

Шеала де Танкарвилль едко взглянула на нее, но ничего несказала. Францеска Финдабаир и Ида Эмеан заклинаниями стабилизировалиизображение и увеличили так, чтобы оно заняло всю стену. Они четко виделичерные вершины гор на фоне темно-синего неба, звезды, отражающиеся вповерхности озера, темную угловатую глыбу замка.

— Я все еще не уверена, — проговорилаШеала, — не ошиблись ли мы, доверив руководство ударной группой Сабрине июной Мец. Кейре сломали на Танедде ребра, у нее может возникнуть желаниеотомстить. А Сабрина… Ну, эта чересчур обожает действия и азарт. Верно,Филиппа?