— У Вильгефорца есть такой террорист?

— Есть. Чтобы доказать, что мы полностью вам доверяем,господа, я назову этого террориста. Чародейка Йеннифэр, которую мы держим вузилище.

— В узилище? Но говорят, Йеннифэр — сообщницаВильгефорца.

— Она его пленница. Заколдованная изагипнотизированная, запрограммированная как голем, она осуществит покушение. Азатем покончит жизнь самоубийством.

— Что-то не очень мне по душе заколдованныеведьмы, — сказал тягучий, из-за явной неприязни еще более растягиваяслоги. — Лучше был бы герой, пламенный идейный мститель…

— Мстительница, — оборвал его Скеллен. — Онаподходит как нельзя лучше, господин Леуваарден. Йеннифэр будет мстить за зло,причиненное ей тираном. Эмгыр преследовал и довел до смерти ее воспитанницу,невинное дитя. Этот жестокий самодержец, этот извращенец, вместо того чтобызаботиться об империи и народе, преследовал и истязал детей. За это его настигнетрука мстителя…

— Я считаю, — пробасил Ардаль аэп Даги, — этопрекрасно. — Я тоже, — проскрипел Иоахим де Ветт.

— Отлично! — возбужденно рыкнул графБруанне. — Да покарает рука мстителя тирана и вырожденца за совращениечужих жен! Пусть свершит правое дело десница справедливости! Отлично!

— Еще одно, — протянул Леуваарден. — Чтобыдоказать, что вы, господин граф Скеллен, полностью нам доверяете, сообщите,пожалуйста, где сейчас пребывает господин Вильгефорц.

— Господа… Я… Я не имею права…

— Это будет гарантия. Поручение в искренности иприверженности делу.

— Не бойся предательства, Стефан, — добавил аэпДаги. — Никто из присутствующих не выдаст, как бы парадоксально это низвучало. При других обстоятельствах, возможно, меж нами и нашелся бы человек,который захотел бы купить себе жизнь, выдав остальных. Но все мы прекраснознаем, что предательством не купим ничего. Эмгыр вар Эмрейс не прощает. Онпросто не умеет прощать. Вместо сердца у него осколок льда. И поэтому он долженумереть.

Стефан Скеллен колебался недолго.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Пусть это будетдоказательством моей искренности. Вильгефорц скрывается в…

* * *

Ведьмак, сидевший у раструба, до боли сжал кулаки. Напрягслух. И память.

* * *

Сомнения ведьмака в никчемности амулета Фрингильи оказалисьнапрасны и рассеялись мгновенно. Стоило ему войти в большую каверну иприблизиться к каменному мостку над черным провалом, как медальон началдергаться и рваться уже не как воробей, а как большая и сильная птица. Ворон,например.

Геральт успокоил амулет и замер словно истукан, стремясь ктому, чтобы слух его не обманули ни шелест, ни громкое дыхание. Он ждал. Онзнал, что по другую сторону провала за мостком что-то есть, что-то таится вотьме. Возможно, это «что-то» скрывалось и за спиной, а мосток был ловушкой. Онне мог позволить схватить себя. Он ждал. И дождался.

— Привет, ведьмак, — услышал он. — Мы тебяждали. Голос, шедший из мрака, звучал странно. Но Геральт уже слышал такиеголоса, знал их. Голоса существ, не привыкших общаться при помощи речи. Умеяпользоваться аппаратом легких, диафрагмой, трахеями и гортанью, эти существа недо конца владели аппаратом артикуляционным даже в тех случаях, когда их губы,небо и язык имели строение полностью подобное человеческому. У выговариваемыхтакими существами слов был не только странный акцент и интонация, они вдобавоксодержали звуки, неприятные для человеческого уха — от твердых и щелкающих дошипящих и скользко мягких.

— Мы ждали тебя, — повторил голос. — Знали,что ты придешь, если тебя приманить слухами. Что влезешь сюда, под землю, чтобыпреследовать, хватать, убивать. Отсюда ты уже не выйдешь. Не увидишь солнца,которое так любил.

— Покажись.

В темноте за мостком что-то шевельнулось. Мрак словносгустился в одном месте и принял человеческий, в общих чертах, облик. Существо,казалось, ни мгновения не оставалось в одной и той же позе, не стояло на месте.Оно изменялось постоянно, проделывая быстрые нервные мерцающие движения.Ведьмак уже видывал таких существ.

— Корред, — холодно бросил он. — Можно былоожидать здесь что-то подобное. Даже поразительно, как я не наткнулся на тебяраньше.

— Надо же! — В голосе подвижного существапрозвучала издевка. — В темноте, а узнал. А этого узнаешь? И того? И тоговон?

Из тьмы беззвучно, словно духи, возникли еще три существа.Одно, прятавшееся за спиной корреда, судя по форме и общему облику, тоже былогуманоидом, но ростом пониже, сгорбленным и сильно походившим на обезьяну.Геральт знал, что это кильмулис.

Два других чудища, как справедливо подозревал ведьмак, пряталисьпо его сторону мостка, готовые отрезать ему обратный путь. Первый слева заскребкогтями, словно гигантский паук, замер, перебирая многочисленными конечностями.Прыскирник. Последнее существо, больше похожее на семисвечник, вынырнуло,казалось прямо из потрескавшейся сланцевой стены. Геральт не мог определить,что это такое. Ни в одной из ведьмачьих книг такие монстры не упоминались.

— Я не хочу ссоры, — сказал он, немногорассчитывая на тот факт что существа начали с разговора, а не просто прыгнулиему в темноте на шею. — Я не хочу с вами ссоры. Но если вы начнете драку,я буду защищаться.

— Мы это учли, — прошипел корред. — Поэтомунас здесь четверо. Поэтому мы заманили тебя сюда. Ты отравил нам жизнь,сволочной ведьмак. Ты залез в наипрекраснейшие кареты и провалы в этой частимира, чудесное место для зимовки. Мы зимуем здесь почти от начала истории. Атеперь ты явился сюда, чтобы охотиться на нас, негодяй. Ты преследуешь нас,вылавливаешь, убиваешь корысти ради. Хватит. С этим пора кончать. И с тобой тоже.

— Послушай, корред…

— Повежливее, — буркнуло существо. — Терпетьне могу хамства.

— Тогда как же к тебе об…

— Господин Швайцер.

— Значит, так, господин Швайцер, — проговорилГеральт, внешне миролюбиво и покладисто. — Я вошел сюда. Не скрываю, какведьмак, с ведьмачьим намерением. Я предлагаю опустить этот вопрос. Однакослучилось здесь, в подземельях, нечто такое, что изменило ситуацию радикально.Я узнал нечто для меня чрезвычайно важное. Такое, что может изменить всю моюжизнь.

— Ну и дальше что?